— Иначе откуда у меня сверкающие камешки и желание от них избавиться? Осей учил: людям приятно сознавать, что они по дешевке купили драгоценности, легко доставшиеся легкомысленной красотке. Ей, мол, и невдомек, сколько они на самом деле стоят, просто она оказалась на мели, а фасон держать нужно.
— Стало быть, вы понадобились Галленсу как витрина для рекламы и продажи камней, так ведь?
— Да, вы правы.
— Но антиквариат как-то не вписывается в нарисованную вами картину, — усомнился Мейсон.
— По-моему, вполне вписывается. — Иона пожала плечами.
— А как- выглядели эти бриллианты?
— Понятия не имею. — Иона посмотрела Мейсону в глаза. — Я их никогда не видела. По словам Осей, он отнес их Джорджу Тренту, чтоб тот изменил огранку и изготовил более современную оправу.
— А вам надлежало их продать?
— Кажется, они условились, что продаст их мистер Трент. Я оставалась на заднем плане. Если бы кто-нибудь справился, кому принадлежат бриллианты, я бы изображала хозяйку.
— С тем чтобы Тренту больше заплатили?
Иона кивком подтвердила его догадку.
— Но вы позвонили в воскресенье утром и сообщили, что появился покупатель, — допытывался Мейсон, — и вы отказываетесь…
— Осей велел мне позвонить, — не дослушав, сказала Иона.
— Когда?
— За полчаса до звонка. Явился и подробнее объяснил, что передать Тренту. Он не отходил от меня во время разговора.
— Вы спросили мистера Трента?
— Да, его.
— Что вам ответили?
— Сказали, что он вышел. Я поинтересовалась, с кем разговариваю. Оказалось, с мастером, который всем заведовал.
— Вы сообщили ему цель звонка?
— Сообщали.
— А сам Галленс заранее знал, что Трента в мастерской нет?
— Да, — г призналась Иона. — Он предупредил меня, чтобы я спросила по телефону Трента. Предупредил, что Трент загулял и мастер будет мне морочить голову, но чтобы я не поддавалась. Мол, мое дело — добиваться возвращения бриллиантов.
Мейсон задумчиво разглядывал дым от сигареты, спиралью уходивший вверх.
— Погодите, — остановил он Иону. — Мне надо кое-что уточнить. Значит, вы в глаза не видели якобы принадлежавшие вам бриллианты?
— Не видела.
— Стало быть, когда в полицейском управлении перед вами разложили бриллианты, вы и не могли их опознать?
— Не могла.
— Но вы решительно заявйли, что они не ваши.
— Должна же я была что-то сказать. Разве я могла заявить, что не представляю, как выглядят мои собственные бриллианты? К тому же я поняла… поняла, что это ловушка.:.
— Вы тогда уже знали, что Галленс убит? — спросил Мейсон.
Иона отвела глаза, но тут же взглянула на Мейсона в упор.
— Нет, — ответила она и добавила после некоторого колебания: — Конечно нет. Откуда мне было знать?
— Но ведь вы могли придумать какую-нибудь увертку и отказаться от опознания?
— Конечно, могла, — согласилась Иона. — Но я почуяла подвох с вашей стороны, холодный вы человек. На раздумья не оставалось времени, надо было сразу определить, как себя вести.
Мейсон поднялся, подошел к окну, задумчиво посмотрел на улицу. К дому медленно подъехал автомобиль с открытым верхом. Из него вылез высокий молодой человек. — Мейсон обернулся к Ионе, покачал головой:
— Бессмыслица какая-то.
— А мне безразлично, — ответила она с вызовом, — мне безразлично, бессмыслица это или нет.
— Стоило мне упомянуть, что Галленс мертв, что его убили, — продолжал Мейсон, — вас будто ветром сдуло.
— Да, — кивнула Иона, — я была уверена, что начнется расследование убийства, и не хотела, чтобы меня втянули в это дело.
— Почему?
— Из-за Пита. Неужели не понимаете? Я не хотела, чтобы Пит уличил меня в интрижке. Это означало бы конец всему. С другой стороны, не хотелось и поддерживать в нем убеждение, что он может гоняться за юбками и все сойдет ему с рук. Если бы я потерпела фиаско и, едва сводя концы с Концами, корпела бы целыми днями на работе, жалкая добродетельная зануда, Пит милостиво явился бы за мной. Он бы покаялся для виду, но самодовольно уверился в том, что я его достояние и никому больше не нужна, а единственная альтернатива нашему браку для меня — работа. Он бы и предоставил мне возможность поработать, а когда бы я осатанела от одиночества, он появился бы снова в роли избавителя. Но я его бросила и отправилась в круиз, и тогда он призадумался. Я и хотела, чтобы он призадумался, но вовсе не добивалась того, чтобы его сомнения перешли в твердую уверенность.