Все изчезло: и толпа, и мысли, слова, и восторгъ, – все уничтожило[сь] въ этомъ взглядѣ. Осталась одна сила, одно желаніе… Однаго желало все существо мое – еще разъ проникнуться этимъ взглядомъ, понять его и жить его жизнью, но она незамѣтно неподвижно [?] удалялась отъ меня <и ни разу не оглянулась>. Я звалъ ее, умолялъ хоть еще разъ насмѣшливо оглянуться на меня и сказать мнѣ… Она удалялась… Она изчезла. Я заплака[лъ][3] о невозможномъ счастьи, но слезы эти были мнѣ слаще прежни[хъ][4] восторговъ. –
Комментарий Н. М. Мендельсона
Упоминания Толстого о работе над «Сном» находятся в Дневнике 1857 г. под 24 ноября и 19—30—31 декабря.
Первая запись говорит: «Дописал сон не дурно». Во второй читаем: «Писал Николинькин сон. Никто не согласен, а я знаю, что хорошо!» По мнению В. И. Срезневского,[5] в обеих записях идет речь об одном и том же произведении, но в разных его редакциях, причем толчком к художественному замыслу Толстого, по всей вероятности, был сон, рассказанный ему братом Николаем Николаевичем.
4 января 1858 г. Толстой пишет В. П. Боткину в Рим большое письмо, где говорит, что в обществе «происходит небывалый кавардак, поднятый вопросом эманципации», что он сам «устал от толков, споров, речей и т. д.». «В доказательство того, – продолжает Толстой, – при сем препровождаю следующую штуку, о которой желаю знать ваше мнение. Я имел дерзость считать это отдельным и конченным произведением, хотя и не имею дерзости печатать». Непосредственно за этим идет текст «Сна». «Ежели Тургенев еще с вами, то прочтите это ему и решите, что это такое, дерзкая ерунда или нет», – добавляет Толстой.[6]
Мнения Боткина и Тургенева нам неизвестны. Вероятно, они были неблагоприятны: в противном случае едва ли бы «Сон» был забыт и оставлен Толстым на пять лет.
После двух беглых упоминаний в письмах к гр. А. А. Толстой (в марте 1858 г.),[7] «Сон» вновь привлекает внимание Толстого лишь в 1863 г. Он несколько переделывает его и решается напечатать, но анонимно. «Сон» был переписан рукой С. А. Толстой, подписан буквами Н. О. и отправлен в редакцию газеты «День», издававшейся И. С. Аксаковым, от имени Нат. Петр. Охотницкой (дворянка-приживалка, жившая в Ясной поляне при Т. А. Ергольской). Вот что значилось в препроводительном письме: «Милостивый Государь Иванъ Сергѣичъ, посылаю для напечатания в вашей газете мой первый литературный опыт, разумеется, если вы найдете это удобным. Прошу вас покорно дать ответ по следующему адресу: В Тулу. Наталье Петровне Охотницкой. До востребования».
Аксаков ответил отказом: «Статейка ваша «Сон» не может быть помещена в моей газете. Этот «Сон» слишком загадочен для публики, его содержание слишком неопределенно, и может быть вполне понятен только самому автору. Для первого литературного опыта слог по моему мнению недурен, но сила вся не в слоге, а в содержании».
В 1864 или 1865 гг. Толстой хотел использовать «Сон» для романа «1805 год»; отрывок должен был послужить материалом для рассказа о падении Николая Ростова. Но этот эпизод не вошел в печатный текст.
В последний раз Толстой вернулся к «Сну», работая над той главой «Войны и мира», где рассказывается, как Пьер ночует в доме своего умершего «благодетеля» Баздеева. И на этот раз «Сон» не вошел в роман.
Упомянув о попытках Толстого использовать «Сон» для «Войны и мира», необходимо отметить предположения о связи «Сна» с «Альбертом», точнее – «Сон» в редакции, посланной Боткину, с заключительными страницами повести.
Такого именно взгляда держится И. Р. Эйгес в работе, напечатанной им в журнале ГАХН «Искусство» (1928 г., кн. 1-2) – «Из творческой истории рассказа «Альберт» Л. Толстого».
«Сон», возникший как отдельное, самостоятельное и законченное произведение, о чем писал Толстой Боткину, был, по мнению И. Р. Эйгеса, слит с концом «Альберта». Следы этого слияния, говорит И. Р. Эйгес, очевидны. «Внутренний смысл рассказа до его заключительного эпизода остается совершенно иным, чем смысл этого эпизода, который возникает неожиданно и немотивированно. Сращения двух самостоятельных художественных организмов не произошло, и по той именно причине, что основные устремления обоих снов несовместимы и противоречивы одно другому. В «Сне», как отдельном произведении, центр составляет чувство морального стыда, а во сне Альберта центр как раз в прямо противоположном – в оправдании и возвеличении художника, как такового».[8]
Б. М. Эйхенбаум говорит, что «Сон» «стилистически… восходит к «Альберту», и высказывает предположение, что финал последнего «представляет собой один из вариантов «Сна» и явился позже, чем редакция, посланная Боткину».[9]
Близость настроений, сказавшаяся в финале «Альберта» и в «Сне», несомненна и объясняется, конечно, тем, что, совпадая по времени создания, они оба отражают глубоко-интимные переживания Толстого-художника.
Тем не менее не следует упускать из виду, что и первоначально, в 1858 г., в эпоху «Альберта», и позднее, в 1863 г., когда настроения 1858 г. были давно пройденной ступенью, Толстой смотрел на «Сон», как на самостоятельное произведение.
К рассказу «Сон» относятся следующие рукописи.
1. Автограф (Папка VI, 8, I), хранящийся в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. 1 л. очень тонкой заграничной почтовой бумаги большого формата, без водяных знаков и клейма. Текст написан вдоль. Чернила черные. Небольшие поля слева. Много поправок.
Считаем этот автограф первой редакцией «Сна», о которой говорит Дневник под 24 ноября 1857 г. Текст ее дан выше (см. стр. 118—119).
2. Письмо Толстого к Боткину от 4 ноября 1858 г., упомянутое выше.
Полагаем, что текст «Сна», данный в письме, представляет собой вторую редакцию, о которой идет речь в Дневнике под 29—30—31 декабря 1857 г.
3. Рукопись (Папка VI, 8, 2), хранящаяся в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. Копия «Сна», сделанная рукой С. А. Толстой. 2 лл. заграничной писчей бумаги. Клейма нет. Водяные знаки – Lacroix Frères. Поля в треть страницы справа. Чернила черные. Беловой экземпляр с двумя незначительными поправками рукой
7
«Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой, изд. О-ва Толстовского музея. Спб. 1911, стр. 95—98.