Рославлев старший. В здешнем городе?
Лудвися. Хоть и в здешнем доме, как знать?
Рославлев старший. Не худо на дорогу.
Антося. Ни за что не ручайтесь! а кто истинно до женщин не охотник, тот не говорит им этого в глаза и вовсе с ними в разговор не вступает, берет шляпу и уходит.
Рославлев старший. Именно, прощайте. (Кричит при выходе.) Что ж, готово? Нет еще? Это разбойство! Это неслыханно, что за мешкотня! (Уходит.)
Антося, Лудвися, Юлия (в мужском платье, приделанные бакенбарды, сапоги со шпорами).
Юлия. Ну, каков нелюдим наш?
Антося. Очень забавен!
Лудвися
Те же, Рославлев старший, пан Чижевский, писарж, курьер и слуга Рославлева.
Рославлев старший (держит пана Чижевского за ворот). Ты бездельник! Не может быть, чтобы все лошади были в разгоне.
Рославлев старший и курьер с одной стороны, Юлия с другой – тормошат пана Чижевского.
Рославлев старший
Антося и Лудвися
Пан Чижевский
Рославлев старший. Как вышла?
Пан Чижевский
Рославлев старший
Антося и Лудвися
Рославлев старший
Пан Чижевский
Антося и Лудвися
Юлия (вслух). Несносный упрямец! с ним не сговоришь; я уже моих людей разослал всюду, чтобы как-нибудь на вольных убраться. Представьте, с самого утра он меня проводит. То лошадей вовсе нет, а когда сказывают ему, что есть точно, видели их в стойлах, отговоркам конца нет: одна будто бы охромела, другая крива, третья вовсе бессильна, при последнем издыхании. Упряжки не в порядке, почтари в разброде! Между тем дочери его оглушают страстными плаксивыми песнями… Верьте мне, он с ними в заговоре. Нас здесь женить хотят.
Рославлев старший (расхохотавшись). Какая мысль! а что? может быть. – Тесть любезный, не быть бы тебе моим крестником. (Грозит рукою.)
Антося и Лудвися, будто обиженные, подходят к нему и, приседая, поют.
Антося
(Уходит, приседая.)
Лудвися
(Также уходит.)
Пан Чижевский
(Уходит.)
Рославлев старший
Рославлев и Юлия.
Юлия. Успокойтесь! мои люди все сделают, все достанут мне и вам. Я рад, что могу служить собрату в равном горе, и через полчаса мы покатимся каждый по своей дороге, а может быть, по одной и той же. – Вы куда?
Рославлев старший. В Петербург.
Юлия. А я оттуда.
Рославлев старший. Тамошний житель? Всегда или временно?
Юлия. Я там служу в гусарах.
Рославлев старший. Ах боже мой, так вы знаете Александра Рославлева, – он в них же служит?
Юлия. Товарищ, друг мой неразлучный, мы с ним живем в одной комнате.
Рославлев старший. А мне – брат родной.
Юлия. Неужели? Как счастливо! Следовательно, вы и мне родной, – дайте обнять себя. – А знаете, какую было он глупость сделал? мой друг, ваш братец чуть было не женился.
Рославлев старший. Чуть было? стало, опасность миновалась?
Юлия. Совершенно. Он уже вовсе об этом не думает!
Рославлев старший (в сторону). Мои письма подействовали. (Громко.) Как я рад встрече с вами и даже прощаю почтовому смотрителю, что задержал меня. Эй! Кто-нибудь!
Юлия. Что вам надобно? Антося, Лудвися!
Сестры входят.
Рославлев старший. Шампанского!
Антося. И! Какие прихоти! в нашем местечке этого не водится. Венгерского, коли угодно?
Рославлев старший. Чего-нибудь, что душу располагает к веселью. Скорее!
Юлия. Туда, в цветничок.
Сестры уходят.
Рославлев старший. Расскажите мне о брате, пожалуйста, все, что знаете.
Юлия. Представьте себе! в его лета жениться!
Рославлев старший. И на польке, это всего опаснее.
Юлия. Почему же? Я сам поляк.
Рославлев старший. Нет! будьте справедливы, любовь к отечеству в сторону. Наши кокетки – ученицы перед здешними.
Юлия. Быть так, но братец ваш… ему совсем было голову вскружили, подговорили, заворожили, он уже готов был под венец, но я заклинал его именем вашим, не зная вас, и моею дружбою… он образумился. Вы видите во мне закоренелого мизогина.