Акт V
Сцена 1
Лес.
Входят Оселок и Одри.
Уж мы найдем время, Одри; потерпи, милая Одри!
Право, тот священник отлично бы пригодился, что там ни говори старый господин[26].
Нет, никуда не годный этот Оливер, в высшей степени гнусный путаник! Но, Одри, здесь в лесу есть молодой человек, который имеет на тебя притязания.
Да, я знаю кто. Никакого ему дела до меня нет. Да вот тот самый человек, про кого вы думаете.
Меня хлебом не корми, вином не пои, только покажи мне какого-нибудь олуха. Право, нам, людям острого ума, за многое приходится отвечать. Мы не можем удержаться — непременно всех вышучиваем.
Входит Уильям.
Добрый вечер, Одри.
И вам дай бог добрый вечер, Уильям.
И вам добрый вечер, сударь.
Добрый вечер, любезный друг. Надень шляпу, надень; да прошу же тебя, накройся. Сколько тебе лет, приятель?
Двадцать пять, сударь.
Зрелый возраст! Тебя зовут Уильям?
Уильям, сударь.
Хорошее имя! Ты здесь в лесу и родился?
Да, сударь, благодарение богу.
«Благодарение богу»? Хороший ответ! Ты богат?
Правду сказать, сударь, так себе.
«Так себе». Хорошо сказано, очень хорошо, чрезвычайно хорошо; впрочем, нет, не хорошо, так себе! А ты умен?
Да, сударь, умом бог не обидел.
Правильно ты говоришь. Я вспоминаю поговорку: «Дурак думает, что он умен, а умный человек знает, что он глуп». Языческий философ, когда ему приходило желание поесть винограду[27], всегда раскрывал губы, чтобы положить его в рот, подразумевая под этим, что виноград создан затем, чтобы его ели, а губы — затем, чтобы их раскрывали. Любишь ты эту девушку?
Да, сударь.
Давай руку. Ты ученый?
Нет, сударь.
Так поучись у меня вот чему: иметь — значит иметь. В риторике есть такая фигура, что когда жидкость переливают из чашки в стакан, то она, опорожняя чашку, наполняет стакан, ибо все писатели согласны, что «ipse»[28] — это он, ну а ты — не «ipse», так как он — это я.
Какой это «он», сударь?
«Он», сударь, который должен жениться на этой женщине. Поэтому ты, деревенщина, покинь, что, говоря низким слогом, значит — оставь, общество, что, говоря мужицким слогом, значит — компанию, этой особы женского пола, что, говоря обыкновенным слогом, значит — женщины, а вместе взятое гласит: покинь общество этой особы женского пола, — иначе, олух, ты погибнешь, или, чтобы выразиться понятнее для тебя, помрешь! Я тебя убью, уничтожу, превращу твою жизнь в смерть, твою свободу в рабство; я расправлюсь с тобой с помощью яда, палочных ударов или клинка; я создам против тебя целую партию и сгублю тебя политической хитростью; я пущу в ход против тебя яд, или бастонаду[29], или сталь; я тебя погублю интригами, я умерщвлю тебя ста пятьюдесятью способами: поэтому трепещи — и удались!
Уйди, добрый Уильям!
Сударь, да хранит вас бог всегда таким веселым. (Уходит.)
Входит Корин.
Хозяин и хозяйка ищут вас: ступайте-ка, ступайте, поторапливайтесь!
Беги, Одри, беги, Одри! — Иду, иду.
Уходят.
Сцена 2
Лес.
Входят Орландо и Оливер.
Возможно ли, что при таком кратковременном знакомстве она сразу понравилась тебе? Едва увидев, ты полюбил? Едва полюбив, сделал предложение? Едва сделал предложение, как получил согласие? И ты настаиваешь на том, чтобы обладать ею?
Не удивляйся сумасбродству всего этого, ни ее бедности, ни кратковременности нашего знакомства, ни моему внезапному предложению, ни ее внезапному согласию; но скажи вместе со мной, что я люблю Алиену; скажи вместе с ней, что она любит меня; и согласись с нами обоими, что мы должны обладать друг другом. Тебе это будет только на пользу, потому что и дом отца и все доходы, принадлежавшие старому синьору Роланду, я уступлю тебе, а сам останусь, чтобы жить и умереть пастухом.
27