Остановитесь!
Не то меня и вашу королеву
Вы в дьяволы сейчас произведете.
А впрочем, продолжайте! Если так,
Мы обе за вину свою ответим.
Что делать! Мы ввели вас в этот грех,
Вы из-за нас невинность потеряли,
Ни с кем вы не грешили, кроме нас!..
Леонт
Ну, наконец противник твой сдается?
Гермиона
Он не поедет.
Леонт
Мне он отказал.
Ты никогда еще не говорила
Так хорошо.
Гермиона
Да что ты!
Леонт
Никогда.
Иль только раз.
Гермиона
Ах, так — ну, значит, дважды.
Открой же мне, когда был первый раз?
Я жду похвал, я стану от похвал
Спесивее раскормленной гусыни.
Не забывай: ты должен непременно
Хвалить меня за добрые дела! —
Я всем мужьям советую запомнить:
Нас тридцать миль прогонишь поцелуем, —
А шпорой — еле сдвинешь. — Ну открой же:
Второй мой подвиг — то, что он остался,
А первый — что? Когда он совершен?
Скорей, иль я сгорю от любопытства!
Леонт
Ты совершила первый раз добро,
Когда меня, три месяца промучив,
Любимым назвала и протянула
Мне руку белоснежную, воскликнув:
«Твоя навеки!»
Гермиона
Лучше не сказать!
Итак, два славных подвига — и первый
Мне дал навеки мужа-короля,
Второй, на время, друга.
(Протягивает руку Поликсену.)
Леонт
(в сторону)
Слишком пылко!
От пылкой дружбы — шаг до пылкой страсти.
Как бьется сердце... Сердце так и пляшет...
Но не от счастья, не от счастья, нет...
Иль то игра, возникшая случайно
От доброты, сердечности, радушья?
Опасная, однако же, игра!
Иль я воображением обманут?
Нет, эти взгляды, и касанья рук,
И эти пальцы, вложенные в пальцы,
Ответные улыбки, этот вздох,
Подобный стону раненого зверя, —
Такой игры мое не терпит сердце,
Не скроют брови ярости моей. —
Мамиллий, ты мне сын?
Мамиллий
Да, государь.
Леонт
Ты — мой, пострел. Но чем ты нос испачкал?
Все говорят, твой нос похож на мой.
Фу, капитан, не надо быть грязнулей,
Старайтесь чистым быть, мой капитан.
Рогатый скот — быки, телята — чисты!
Ну, мой теленок! Что ж, ты мой теленок?
Мамиллий
Да, если вам угодно, государь.
Леонт
Чтоб видно было сходство между нами,
Ты должен стать рогатым. А болтают,
Что мы с тобою, мой теленок, схожи,
Как два яйца. Так бабы говорят.
Им врать легко, но, будь они фальшивей
Воды и ветра, крашеных волос,
Костей игральных под руками плута,
Который хочет загрести чужое, —
Все ж это правда: мальчик схож со мной.
Ну, подойди, мой паж, и посмотри
В мои глаза глазами голубыми.
Мой милый мальчик! Сын мой! Кровь моя! —
Могла ль она? Могла ли эта самка?..
О ревность, как впиваешься ты в сердце!
Немыслимое делаешь возможным
И явью — сон. Откуда власть твоя?
Мелькнувший призрак одеваешь плотью —
И человек погублен. И ничто,
Преобразившись в нечто, существует,
И мозг отравлен, ум ожесточен.
Поликсен
О чем король задумался?
Гермиона
Что с ним?
Он озабочен.
Поликсен
Государь, в чем дело?
Что с вами, брат мой?
Гермиона
Вы глядите хмуро,
Как будто рассердились, мой супруг.
Леонт
Нет, нет, ну что вы! Иногда природа,
Пресытясь видом нежности сердечной,
Себе забаву новую находит
В жестокосердье. Я глядел на сына
И мысленно переносился в детство,
Тому назад на года двадцать три,
В те дни, когда ходил я без штанов,
В темно-зеленом бархатном камзоле,
За поясом серебряный кинжальчик
В наморднике, чтоб укусить не мог, —
Игрушка также может стать опасной!
И думалось; я, верно, был в ту пору
Похож на это зернышко, жучка,
На этого пострела. —