Я всегда подозревал, что у Паулины есть какая-то тайна. Со дня смерти Гермионы она по два, по три раза в день посещала свою уединенную виллу. Не пойти ли и нам туда, чтоб разделить всеобщую радость?
Кто же, имея возможность туда пойти, откажется от этого? Там новая радость рождается каждое мгновенье, а мы упускаем такое зрелище. Идемте.
Дворяне уходят.
Вот когда я мог заработать повышение, если бы не темные пятна на моей прошлой жизни. Ведь это я привел пастуха и его сына на корабль принца, я рассказал ему все, что они болтали о каком-то ларчике и о всякой всячине. Только принц на ту пору занят был мнимой пастушкой и ее морской болезнью, хотя и сам он был не в лучшем виде. А непогода не утихала, и поэтому тайна осталась тайной. Впрочем, не о чем тужить: если бы тайну раскрыл именно я, разве эта услуга сняла бы мои прежние грехи?
Входят пастух и крестьянин.
Вот шествуют те, кого я невольно облагодетельствовал. На глазах расцветают от счастья!
Ну, сынок, у меня уже детей больше не будет. Но твои сыновья и дочери — все будут дворянами.
(Автолику)
Очень рад, сударь, что встретил вас. Намедни вы отказались драться со мной, потому что я не был тогда прирожденным дворянином. Видите этот камзол? Попробуйте сказать, что не видите и что я не прирожденный дворянин! Лучше уж скажите тогда, что этот камзол не прирожденный дворянин. Ну-ка, скажите, что я лгу, а тогда испытайте, прирожденный ли я дворянин.
Я вижу, сударь, что теперь вы прирожденный дворянин.
Да, и вот уже четыре часа пребываю в этом звании.
И я, сынок.
И ты. Но я угодил в дворяне прежде, чем мой отец. Потому что королевский сын взял меня за руку и назвал братом, потом оба короля назвали моего отца братом. Потом принц, мой брат, и принцесса, моя сестра, назвали моего отца отцом. И тогда мы заплакали, и это были наши первые дворянские слезы.
Поживем, сынок, — будут не последние.
А иначе было бы обидно — раз уж мы попали в такое положение.
Сударь, я смиренно молю вас, простите мне все провинности перед вашей милостью и замолвите за меня словечко принцу, моему прежнему хозяину.
Изволь, сынок, не отказывай ему. Уж будем благородны, коль попали в благородные.
Ты изменишь свою жизнь?
Непременно, если вашей милости угодно.
Давай руку. Я поклянусь принцу, что ты такой же верный и честный малый, как всякий человек в Богемии.
Можешь это сказать, но зачем клясться?
Как же не клясться, когда я дворянин? Пусть мужичье говорит просто, а я буду клясться.
А что, если это вранье, сынок?
Какое бы ни было вранье, истинный дворянин может ради своего друга поклясться. И я непременно поклянусь принцу, что ты честный малый и больше не будешь пьянствовать, хотя и знаю, что ты нечестный малый и пьянствовать будешь. Непременно поклянусь.
А я, сударь, изо всех сил буду это доказывать.
Главное, стань честным. И если я тогда не удивлюсь, почему ты пьянствуешь, назови меня лжецом.
Трубы.
Слышишь, короли и принцы, наши родственники, идут смотреть изображение королевы. Идем, ступай за нами; мы тебе будем добрыми господами.
Уходят.
Сцена 3
Капелла в доме Паулины.
Входят Леонт, Поликсен, Флоризель, Утрата, Камилло, Паулина, придворные и слуги.