7. Отравленная туника. Трагедия в пяти действиях
Действующие лица
Имр, арабский поэт.
Юстиниан, император Византии.
Феодора, императрица.
Зоя, дочь Юстиниана.
Царь Трапезондский.
Евнух, доверенное лицо императора.
Время действия — начало VI в. по Р<ождестве> Х<ристовом>
Место действия — зала Константинопольского дворца.
Действие происходит в течение двадцати четырех часов.
Между третьим и четвертым действиями проходит ночь.
Действие первое
Сцена первая
Имр и Евнух.
Евнух
Ты Имр из Кинда, кажется? Случалось
И мне слыхать о племени твоем.
Оно живет не в кесарских владеньях,
Не в золотой руке Юстиниана,
Но все-таки достаточно известно,
Чтоб я решился выслушать тебя.
Имр
О господин, несчастье и измена —
Вот всё, что видела моя заря.
Родился я к востоку от Йемена,
В семействе Годжра, Киндского царя,
Но слишком дорогим я стал народу
И должен был бежать, и много лет
Ел хлеб чужой и пил чужую воду,
Перед чужим шатром шептал привет
И сделался поэтом, чтоб ласкали
Меня эмиры, шейхи и муллы,
И песни, мною спетые, летали
По всей стране, как рыжие орлы.
И как-то вечером на состязанье
Певец из племени Бену-Ассад
(Так ненавистно мне это названье!)
Запел и на меня направил взгляд:
«Был Годжр из Кинда воин очень сильный,
И сильно плачет Годжрова жена...»
Я понял всё, увидел столб могильный
И умертвил на месте крикуна.
Домой я моего погнал верблюда
И мчался восемь дней, и наконец
Увидел: вместо башен — камней груда,
Обрывки шкур в загоне для овец.
Тогда я, словно раненая птица,
К Константинополю направил путь.
Я думал: Кесарь может согласиться,
Несчастному поможет как-нибудь.
Шесть тысяч копий, да четыре — луков,
Да две — людей, приученных к мечу,
Да сколько надо для отряда вьюков
Я попросить у Кесаря хочу.
Евнух
Зачем же Кесарь вмешиваться будет
В пустые распри чуждых нам народов,
Какую славу или прибыль может
Он получить от этих малых войн?
Имр
Когда Бену-Ассад, народ коварный,
Давно заслуженную примет часть,
То вся страна, навеки благодарна,
Клянусь, признает Кесареву власть.
Евнух
Не знаю я, как отнесется Кесарь
К завоеваньям, часто ненадежным,
Порою трудным и всегда ненужным,
Но доложу. Быть может, ты слыхал,
Что начали мы преобразованье
Всех императорских постановлений
В один обширный, полный свод законов,
Дабы никто в народе не страшился
Ни яда языка, ни злых коварств.
К чему же нам теперь завоеванья?
Но все ж я доложу. Однако прежде
Ответь мне правду: ты не манихей?
Как помышляешь ты о Воплощенье?
Имр
В пустыне думать некогда о Боге.
Там битвы, львы и зыбкие пески.
Но я однажды видел у дороги,
Как черный камень молят старики.
Евнух
Ну что ж! Язычник может быть крещен,
Еретика исправит лишь железо.
Ты знаешь, для похода нужен вождь,
Доместик пеших воинов и конных,
Знакомый и с народом, и с пустыней,
Во всем покорный Кесаревой воле...
Что, если бы мы выбрали тебя?