Выбрать главу
«Пора помыслить о победе Над темным гением судьбы».

Или

«Как нимб, любовь, твое сиянье Над всеми, кто погиб, любя... Блажен, кто ведал посмеянье И стыд и гибель за тебя».

и другие.

Я много ожидаю от встречи с Вами, которая, может быть, скоро состоится, так как через месяц я думаю ехать в Россию и тогда постараюсь приехать дня на два в Москву.

Теперь, я надеюсь, Вы уже получили «Сириус». Если же нет, то напишите об этом одно слово, я высылаю его в третий раз и начинаю ссору с почтой. Если будет время и желание, напишите несколько слов, как Вы нашли мою прозу. Вам я открою инкогнито: Анатолий Грант — это я. Что же мне было делать, если у нас совсем нет подходящих сотрудников. Приходится хитрить, и истина об Анат<олии> Гранте — тайна даже для моих компаньонов.

Я очень огорчен нашей художественной критикой, но, увы, я не свободен. Меня с моими компаньонами связывают прежде всего денежные счеты.

Искренне уважающий Вас Н. Гумилев.

P. S. Слово, которое Вы не разобрали, было «мой лживый, нежный...».

13. В. Я. Брюсову

<Царское село. 1 мая 1907 г.>

Многоуважаемый Валерий Яковлевич!

Я не писал Вам почти два месяца, но в этом виноваты обстоятельства моей личной жизни, не дававшие мне времени заняться перепиской, а тем более литературой.

Как Вы видите по штемпелю, я уже в России и мой новый адрес: Царское село, Конюшенная ул<ица>, д<ом> Белозерова.

К несчастью, я боюсь, что мне не удастся ехать в Москву, но если, благодаря какому-нибудь счастливому случаю, Вы будете в Петербурге, я надеюсь, что Вы не откажете мне сообщить, когда и где я смогу увидеть Вас. Опять за границу я думаю ехать в конце июня.

Я посылаю Вам три моих новых стихотворения, из которых два первых написаны по Вашим указаниям. Может быть, Вы возьмете что-нибудь для «Весов».

Простите меня за долгое молчание.

Искренне преданный Вам Н. Гумилев.

P. S. Может быть, Вас не затруднило бы дать мне рекомендательное письмо к Ал<ександру> Блоку, которого Вы, наверно, знаете. Его «Нечаянная Радость» заинтересовала меня в высшей степени.

Н. Г.

Влюбленная в дьявола
Кто был бледный и красивый рыцарь, Что проехал на черном коне, И какая сказочная птица Кружилась над ним в вышине?
И какой печальный взгляд он бросил На мое цветное окно, И зачем мне сделался несносен Мир родной и знакомый давно?
И зачем мой старший брат в испуге При дрожащем мерцаньи свечи Вынимал из погребов кольчуги И натачивал копья и мечи?
И зачем сегодня в капелле Все сходились, читали псалмы, И монахи угрюмые пели Заклинанья против мрака и тьмы?
И спускался сумрачный астролог С заклинательной башни в наш дом, И зачем был так суров и долог Его спор с моим старым отцом?
Я не знаю, многого не знаю, Я еще так молода, Но я все же плачу и рыдаю, И мечтаю всегда.
* * *
Зачарованный викинг, я шел по земле, Я в душе согласил жизнь потока и скал, Я скрывался во мгле на моем корабле, Ничего не просил, ничего не желал.
В ярком солнечном свете — надменный павлин, В час ненастья — внезапно свирепый орел, Я в тревоге пучин встретил остров ундин, Я летучее счастье, блуждая, нашел.
Да, я знал, оно жило и пело давно, В дикой буре его сохранялась печать, И смеялось оно, опускаясь на дно, Поднимаясь к лазури, смеялось опять.
Изумрудным покрыло земные пути, Зажигало лиловым морскую волну... Я не смел подойти и не мог отойти, И не в силах был словом порвать тишину.
* * *
Слушай веления мудрых, Мыслей пленительных танец, Бойся у дев златокудрых Нежный заметить румянец.
От непостижного скройся — Страшно остаться во мраке. Ночью весеннею бойся Рвать заалевшие маки.