Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма

II. В саду

Целый вечер в саду рокотал соловей,
И скамейка в далекой аллее ждала,
И томила весна... Но она не пришла,
Не хотела иль просто пугалась ветвей.

Оттого ли, что было томиться невмочь,
Оттого ли, что издали плакал рояль,
Было жаль соловья, и аллею, и ночь,
И кого-то еще было тягостно жаль.

— Не себя! Я умею быть светлым, грустя;
Не ее! Если хочет, пусть будет такой;
...Но зачем этот день, как больное дитя,
Умирал, не отмеченный Божьей Рукой?

III. Лиловый цветок

Вечерние тихи заклятья,
Печаль голубой темноты,
Я вижу не лица, а платья,
А может быть, только цветы.

Так радует серо-зеленый,
Живой и стремительный весь,
И, может быть, к счастью, влюбленный
В кого-то чужого... не здесь.

Но душно мне... Я зачарован;
Ковер подо мной, словно сеть;
Хочу быть спокойным — взволнован,
Смотрю, — а хочу не смотреть.

Смолкает веселое слово,
И ярче пылание щек:
То мучит, то нежит лиловый,
Томящий и странный цветок.

IV. Сон (Утренняя болтовня)

Вы сегодня так красивы,
Что вы видели во сне?
— Берег, ивы
При луне. —

А еще? К ночному склону
Не приходят, не любя.
— Дездемону
И себя. —

Вы глядите так несмело:
Кто там был за купой ив?
— Был Отелло...
Он красив. —

Был ли он вас двух достоин,
Был ли он как лунный свет?
— Да! Он воин
И поэт. —

О какой же пел он ныне
Неоткрытой красоте?
— О пустыне
И мечте. —

Что ж? Вы слушали влюбленно,
Нежной грусти не тая?
— Дездемона,
Но не я.

98. Е. А. Зноско-Боровскому

<Слепнево. 3 июня 1911 г.>

Дорогой Женя,

спасибо за письмо. Оно дошло до меня с опозданьем. Дня через три высылаю тебе хронику. Она будет небольшой. Одновременно с этим письмом пишу Вячеславу Ивановичу, прося его дать стихов, и прямо тебе. Их можно набирать. Он же наверно передаст тебе и мои стихи для того же номера, я послал их ему, желая узнать его мнение. Если не даст, напиши мне, я устрою что-нибудь другое. Книги, пожалуйста, пришли сюда, я буду готовить большую хронику для сентября. Я живу здесь очень мило и вряд ли вернусь до августа. Очень повторяю тебе мое приглашение приехать сюда погостить. Если выедешь в восемь вечера с Николаевского вокзала, в шесть утра будешь в Бежецке, и если заранее назначишь день, за тобой вышлют лошадей. Здесь две прелестные кузины, крокет, винт, верховая езда и т. д. Рискни несколькими днями, ты меня этим очень порадуешь.

Кланяйся всем знакомым.

Искренне твой Н. Гумилев.

99. Андрею Белому

<Слепнево. 7 или 8 июня 1911 г.>

Дорогой Борис Николаевич,

очень Вас благодарю за письмо и за стихи. Не получая от Вас довольно долго ответа, я уже попросил стихов для августа у Вячеслава Ивановича; если он даст, то Ваши пойдут в сентябре (разница в один месяц); если же нет, они пойдут в августе, как мы и думали. «Мусагет» я еще не получал.

В августе мне снова придется обратиться к Вам за стихами для альманаха «Аполлона», который предполагается издать осенью. Хотелось бы иметь стихотворений шесть или семь. Но я еще напишу об этом.

Искренне уважающий Вас Н. Гумилев.

100. Е. А. Зноско-Боровскому

<Царское село. 7 или 8 июня 1911 г.>

Дорогой Женя,

посылаю тебе хронику и стихи Андрея Белого. Если В<ячеслав> И<ванов> уже дал стихи для августа, эти пойдут в сентябре. Если не дал, пусти их в август. Пожалуйста, пришли мне второй том Cor Ardens’а и Блока; с ними будет много работы. Не удивляйся, получа это письмо из Петербурга. Я все еще в деревне. Кланяйся всем. Жму твою руку.

Н. Гумилев.

101. Г. Т. Робакидзе

<Царское село. 7 или 8 июня 1911 г.>

Дорогой господин Григол!

Прежде всего простите, что я так опоздал с ответом. Но я только что вернулся из Тверской губернии и получил Ваше письмо. Я очень рад, что Вы вспомнили обо мне и что собираетесь приехать в Петербург.