Коринна.
Не знаю, госпожа.
Мелисерта.
А не мешает знать,
Жестокая!
Коринна.
Увы! Я вас не понимаю.
Что только ни скажу — вам горе причиняю.
Мелисерта.
А мне понятно все, ведь ты так холодна
К тому, что горести душа моя полна!..
Уйди! Оставь меня. Пускай хотя немного
В уединении уляжется тревога.
Коринна уходит.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Мелисерта одна.
Мелисерта.
Вот видишь, сердце, ты, что значит полюбить?
Белиса это мне успела объяснить.
Мать милая моя, перед концом слабея,
Сказала как-то мне на берегу Пенея:[74]
«Будь осторожна, дочь: для юных душ любовь
В одеждах предстает, волнующих нам кровь.
Сначала все глазам сулит в ней наслажденья,
Но следом уж идут тревоги и волненья,
И, если хочешь ты, чтоб тих был твой удел,
Беги, беги, как зла, ее жестоких стрел».
О сердце! Я твои выслушивала речи,
И вот когда Миртил искал со мною встречи,
Забавы разделял, услужлив был и мил,
Сама удерживать я твой старалась пыл.
Не верило ты мне — и скоро снисхожденье
В непобедимое вдруг перешло влеченье.
Ах, в крепнущей любви предчувствовало ты
Лишь наслаждение и светлые мечты!
Теперь, увы, для нас иные дни настали —
Нам в этот час судьба несет одни печали,
Смертельную тоску в грядущем затая.
О сердце! Ведь тебе предсказывала я…
Но будем скорбь таить мы от чужого взгляда…
Ах!..
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Мелисерта, Миртил.
Миртил.
Мелисерта, друг, души моей отрада!
Я птичку-пленницу сейчас несу тебе
И сам завидовать готов ее судьбе.
Я приручить ее заботливо старался,
Чтоб этот дар тебе приятным показался.
Он прост, а боги тот лишь ценят дар простой,
Что преподносится с открытою душой.
Ведь сердце — главное. И никогда на свете
Богатства… Небеса! Что значат слезы эти?
Скажи мне: что с тобой? Какой печали тень
Видна в твоих глазах в прекрасный этот день?
Молчишь ты? Ах, твое унылое молчанье
Усилило во мне волненье и страданье!
Открой свою печаль для сердца моего.
Ты плачешь?
Мелисерта.
Ничего…
Миртил.
Что значит — ничего?
Я вижу, что твой взор сверкнул сейчас слезою.
Пристойно ли ей быть в соседстве с красотою?
Ах, тайной не терзай сейчас души моей
И про свою печаль мне расскажи скорей!
Мелисерта.
Нет, в этом ни за что я не могу признаться.
Миртил.
Ужели должен я в неведенье остаться?
Ты чувства нашего не оскорбила ль тем,
Что о своей беде не говоришь совсем?
Ах, не томи того, кто любит всей душою!
Мелисерта.
Ты прав, Миртил, ты прав! Откроюсь пред тобою.
Две нимфы — до меня дошла об этом весть —
Тебе высокую оказывают честь
И предлагают брак, и это я едва ли
Могла бы, милый мой, услышать без печали,
Не обвинив судьбу за то, что приклонил
Ты слух к признаньям их, а обо мне забыл.
Миртил.
Как можешь ты питать такое подозренье?
Ужель любовь моя внушает лишь сомненье,
Ужель, ты думаешь, пред этой красотой
Могу плениться я подругою иной
И на союз, что мне предложен, согласиться?
Чем, Мелисерта, мог сейчас я провиниться,
Что чувство нежное, строга ко мне душой,
Ты хочешь осудить с суровостью такой?
Ужели ты и впрямь исполнена боязни?
Все это для меня мучительнее казни.
И как же мне хранить любовь в душе своей,
Когда готова ты уже не верить ей?
Мелисерта.
Миртил! Соперниц я могла бы не бояться,
Когда бы с ними мне дано было сравняться, —
Тогда бы ревность мне не пламенила кровь
И преимущество дала бы мне любовь.
Увы! Неравенство и званья и рожденья
Дают передо мной им явно предпочтенье.