* * *
Глухого дерева листва
стволу не дозвонится,
с крутого берега Москва
сама себе приснится.
А ты – который видишь сон
в разрыве скал, в разливе
звезд, крупных, как сухая соль
в заиленном заливе.
В заливе звезд, в разливе рек,
в глухом разрыве сердца
всплывает сон, как из-под век
глядеть – не наглядеться
всплывает солнце. Исподво́ль
заря приснится веку.
Соль на губах, на веках соль,
и ветер клонит ветку.
* * *
Еще не знавшие значенья,
еще бесцветны и сухи,
в порыве самоотреченья
уже прощаются стихи,
и, недоношенной ладошкой
с порога пропасти маша,
пока склоняется над ложкой
твоя бессмертная душа,
с порога пропасти зеленой,
у самой бездны на краю
они ни сладкой, ни соленой
слезы с тобою не прольют,
но в пропасть с приглушенным плеском
падут, сознанье ослепя,
пока ты бродишь по перелескам,
пока разыскиваешь себя.
* * *
Свет мой ясный, нынче полночь,
нынче так же, как вчера,
и поешь, как поле полешь,
горло роешь дочерна,
потому что полночь нынче -
точно ручеек чернил,
потому что голос нищий
точно кто-то очинил,
потому что песнопенье,
точно пенье первых птиц,
заострившеюся тенью
ляжет между двух ключиц,
потому что свет мой ясный -
это только ты один,
потому что петь и плакать -
это вечный мой удел.
* * *
А на моих часах,
как и тогда, светает,
в просторных парусах
дыханье расцветает,
и новый день похож
в тиши несокрушимой
на солнечную дрожь
раскрывшихся кувшинок.
Но руку протяни,
но шаг шагни за стены -
там за стеной в тени
шныряют чьи-то тени,
там водит темнота
тьму за руку и темень,
там ночь растянута
и непроглядно время,
зияет небосвод,
колодезь книзу тянет,
из камышовых вод
там и заря не встанет,
и это там и тут
уже неразличимы,
уже и тут не жгут
ни свечки, ни лучины,
и совы, сея страх,
и там, и тут взлетают…
Но на моих часах,
представь себе, светает.
* * *
Ужаленный сходством
с вечною пчелой,
вылей в улей мед свой
водою ключевой,
выплачь все величье
черного труда
и головку птичью
поверни туда,
где на горном склоне,
впитывая свет,
словно на ладони,
тает плотный снег.
тюремные стихи
* * *
Любовь моя, в каком краю
– уже тебя не узнаю -
какие травы собираешь?
И по бревну через ручей,
сложивши крылышки, на чей
призыв навстречу выбегаешь?
Твоя забытая сестра
не на ветру, не у костра -
в глухой тюрьме заводит песню
и, тоже крылышки сложив,
щемящий оборвет мотив,
когда уйдет этап на Пресню.