Тянуть напрасно
ладонь к ладони,
пустота густа.
У смерти в лоне
рождается та,
что жизнью зовется прекрасной.
* * *
Кто бросает веревку
в вечную бездну колодца,
где укололась о веретенце
осиротелая птаха?
Камень пробьет воронку
и вызовет долгие кольца,
и отразится солнце,
холодное, словно плаха.
Штихелем вырыто
в медной доске,
отпечатано
в сто листов
все, что выла ты,
лежа в песке,
вся печаль твоя,
весь твой стон -
и тихая пауза
между двумя
молчаниями…
И лодка парусная
глядит на меня,
отчаливая.
* * *
Что там за шорох?
Это шоссе обо мне скучает.
Что там за шелест?
Это ветер осину качает.
Это в Апшуциемсе
шепчутся волны залива.
Это небо над Балтикой
ждет моих глаз,
чтобы дождь со слезами смешался.
* * *
Москва моя, дощечка восковая,
стихи идут по первому снежку,
тоска моя, которой не скрываю,
но не приставлю к бледному виску.
И проступают водяные знаки,
и просыхает ото слез листок,
и что ни ночь уходят вагонзаки
с Казанского вокзала на восток.
* * *
Всё о любви, всё только о любви
безумные клокочут соловьи,
лови, лови пронзительные трели!
В апреле предпоследняя метель
на всех ветрах стелила нам постель,
а пух и перья, как в погром, летели.
Но к соловьям уже взошла трава,
и между нами пролегли слова,
как пресловутый обоюдоострый
тот сказочный и тот реальный меч,
и не в траву теперь, а в землю лечь…
Но летний луг – не чересчур ли пестрый
наряд для тех, кто тихо метит в гроб?
Не чересчур ли громок летний гром,
и похоронный марш за ним не слышен.
И жажда жить страшней страстей иных,
и соловей, ударенный под дых,
не только о любви отныне свищет.
* * *
Мы меняемся день ото дня
и, на шаг от себя отойдя,
зеркала протираем несмело,
и, стеклянной касаясь черты,
уходящие ловим черты…
Только ты неизменна, измена.
Только ты, изумительный змей,
в тех извечных изгибах ветвей
извиваешься жалом измятым,
и встает у тебя за плечом
ангел огненный, ангел с мечом,
с автоматом.
* * *
Сон – это сонная, вязкая река,
где в водорослях вёсла не лёгки и не звонки,
это пажеская рука
на груди королевы-самозванки,
это – когда он невесом,
неуловим, недоступен,
а твои ступни налиты свинцом
и твой путь, как сон, спутан.
И, спутавшись, не знаешь, то ли сбилась с пути,
то ли просто спуталась с кем-то,
кто и хотел бы тебя спасти,
да сбивается с темпа,
и не попадает сон в сон,
и не совпадают своды,
и повисает несведенным мостом
бессмысленная тень одинокой свободы.
дожди, и засуха, и новые дожди
февраль-декабрь 1973
* * *
В аквариум света вплывешь, поплывешь близорукою тенью
и влажной рукой проведешь по границе незримой
задернешь завесу и горько предамся и тьме и смятенью
пронзая рыданьем родимый пейзаж полузимний