Как об косяк висок, дыханье рассечется,
а в этой трещине бесцветная, без звезд
зияет бездна… Ляг, она с тобой сочтется,
она тебе под свой расчет подгонит рост.
* * *
Прощай, и если навсегда…
Неужто навсегда,
и дней небывших череда
отступит, как вода
отхлынувшая, отразив
не звезды на залив,
но тени вётел, тени ив
на плоский, скользкий ил?..
* * *
Господи Исусе, Пресвятая Богородица,
что за народец от нас наро́дится?
Как свернутый в трубочку листок смородины,
гонимый ветром через колдобины,
через овраги и буераки,
где подвывают одни собаки.
Что за народец, что за отечество
и что за новое человечество?
Как перестоявшая, запрошлогодняя,
верба виле́нская, богоугодная[3],
верба раскрашенная, верба сухая,
песок лепестков на меня осыпая…
* * *
Как мне справиться с напастью,
звуков выдержать обвал?
Кто меня такой-то властью
из ничтожества воззвал
и зачем? Для порожденья
бедных недорослей-слов,
для бесплодного уженья
водорослей в море снов.
Кто меня, как рыбу, держит
на невидимом крючке,
ждет – раздастся звон и скрежет,
ручка дернется в руке…
* * *
Безымянные, безъязыкие,
как просыпанная зола,
как растоптанная брусника,
как погода на позавчера…
инерция вчерашнего разбега
1976
* * *
И слабость – как сила, а сила – как снег
на теплой, на слабой ладони,
как бедного сердца бессмысленный бег
в международном вагоне.
И слабость – как бледный подснежник сквозь наст,
а сила – как скользкая насыпь,
как мокрая осыпь, как осень без нас,
без памяти слабости нашей.
* * *
…Так облака съезжаются на сером
и разлетаются на голубом.
Так радость – вечный возглас расставанья,
зиянья век в морозное окно,
и тем нежнее шепчешь До свиданья,
чем свидеться верней не суждено.
* * *
Не браните меня
за счастливый и голос и вид,
как вы там без меня,
без моих неразумных обид,
полуночных звонков
и не к месту забот и хлопот,
как вы там без меня,
без моих, слава Богу, невзгод…
* * *
Эту жизнь, эту жажду жизни,
этот жалкий глоток торжества…
То ли выживи, то ли исчезни,
как в канун Рождества.
Этот час, это краткое подвечер,
эту частую дробь у запястья…
Значит, некому не о чем незачем,
ни несчастья, ни счастья.
* * *
Ну и язык, поехал что пошел,
а как же «ну пошел, ямщик, нет мочи»!
Наш беспорядок слов тяжел, тяжел,
как произвол, да нам оно привычней.
«Возьми метро»? – нет, выскочи в окно,
как Подколесин из окна ОВИРа,
и на лету бряцающая лира
пожарное пропорет полотно.
* * *
вернуться
3
Верба виле́нская, богоугодная… – «Виленская верба» (по-польски «вежба виле́ньска», отсюда взято ударение) – сложное сооружение из засушенных и раскрашенных цветов, увивающих деревянный «ствол».