О бедная, дряхлая, впавшая в детствоЕвропа, кому ты оставишь в наследствопоследний кабак, и последний бордель,и Хартию Вольностей – о, не в бреду ль
ее сочиняли бароны и эрлы,вином успокаивая нервы,надтреснутые в треволненьях битв,когда неизвестно, кто прав, кто побит…
О бедная, этот мой стих надмогильный– лишь доказательство бессильнойи безысходной любви до концак последним судорогам лица
твоего, иссеченного сетью скважинокопов, когда пехотинец неважен,но столько свободы для сквозняков,грузовиков и броневиков.
* * *
Останься пеноюОстанься пнемОт счастья пьянаяОт солнца нем
В песок впитаешьсяВ траву врастешьНе повстречаешьсяНе подойдешь
Исполнись мужестваИ отвернисьИ слово в музыкуВернись вернись
* * *
Не лань и не олень, даже не тень оленя,даже не гончей тень, летящей сверх полей,над вымерзшей стерней, сквозь мертвые селенья,да по-над ельником. Не тень ее, не лай,
не голос, и ничей не голос – ни животныйистошный смертный крик, ни залп, ни ловчих клик,ни нечленораздельный и немотныймой вой. Молчишь – молчи. Как лик
столикий с образо́в ни слова не проронит,стоустый не вздохнет, стоглазый не прольетста слёз, и в темный лес ста голосов погонине вышлет, и в поля ни пули не пошлет.
* * *
Ты у меня – единственный.Я у тебя – никто.Даже не «А иди-ка ты…»Даже не «Ну и что…»
Даже не бряк монетками,брошенными на чай.Элементарно нет меня,а тишину ночей
если бы и нарушилохлюпанье или всхлип,то не душа, а душ всего-навсего охрип.
* * *
Напиться слез и наволкупокрепче закусить,неужто это на́долго,царица неясыть?(С погонами-крылами,со звездами-орламиголубка-неясыть…)
Неужто это на́долгои эта боль со мной -как беленая надолбас берлинскою стеной?(И с железобетонной,и с той воздушно-сонной,невидимой стеной…)
Нена́долго, надо́лго ли,дай Бог, не навсегда,пока в канале Волго-Донне высохнет вода,да обнажатся костив затопленном погосте,да печка разгорится,растоплена во мгле…(Пока вода в Ламаншене выпадет в Ламанче,где судорожный рыцарьна мельничном крыле…)
* * *
Умереть – это вывернуть глобус и жить на изнанке,это стать антиподами пода земного и чада,это больше не каяться и закоснеть в несознанке,и забыть различать, кто сестра, и любовник, и чадо.
Умереть – это просто как спичка, летящая с моста,уплывает в Атлантику, хоть бы упала в Вилейку…Кто не умер, еще не умеет, и всё понимает непросто,и подносит ко рту то дырявый стакан, то худую жалейку.