В окончательно спокойном я пространстве
Увидал ворон висящих
И воронам я сказал гудяще:
«О вороны это утро веще!»
И вороны отвечали мне: «Мы знаем!
Потому висим, а не летаем
Дни твои пойдут — но также спящее
Окончательно спокойное пространство…»
«Птицы — ковровые тени безумных желаний…»
Птицы — ковровые тени безумных желаний
Мимо ваш самочий лёт и экстазность
Утром в погасшем сижу дорогом
Ночь уж свернулась как молоко пожилое
Смешно… ведь едва не мной играло
и едва не жизнь плясала в своё время
на весах… как мясо или как мясо
или как мясо… моя жизнь так была
в таком положении то есть страшном
Невольно я настилаю постели морщины
Счас спать то есть сейчас и видеть сны
Где мертвецы поджигают примус
и чай изготавливают душисто и хорошо
Мне спать… а птицы поехали плакать
«Чёрные мысли летели к далёкому краю…»
Чёрные мысли летели к далёкому краю
Берег виднелся у них как бы у птиц
На берегу сухие деревья находились
И соседствовала вода толстая и старая
Чёрные мысли летели к далёкому краю
Где девочки в шёлковых чулках
С кровью на ручках гуляли…
Они улыбнулись… на чулках цветы шумели
а также травы…
Затылки девочек колыхались впереди
Играла музыка верха
и слышалась музыка низа…
Старик в белой фуфайке
шёл между деревьев вдаль
Как стало известно… деревья даже без листьев
Значит не только сухие… а хуже того
Чёрные мысли летели к далёкому краю:
и десять женщин пронзали себя спицей
и десять мужчин вырезали себе глаз
и пять девочек резали себе шейки
при помощи ржавых ножей…
И десять мужчин вырезали второй глаз
и десять женщин вторично прокалывали себя спицей
они выдёргивали спицу…
и пять девочек резали шейки
и давали лизать кошкам…
Всё это время чёрные мысли
летели к далёкому краю.
«К вам однажды на изобретении…»
К вам однажды на изобретении
Прилетел усатый человек
Он спустился на розовую крышу
Где небу вы подставили герань
Он спустился сапогами топая
Изобретение к трубе он привязал
Душе он вашей преподнёс три слова
В салфетках из мучительных гримас
«Я склонен Вас!» …а вы ему ответили
Жестокая и в маленьких босых ногах
«Вы ноги мои видели заметили…
А вы пришли в звучащих сапогах…»
И постыдясь весь розовый и мокрый
Он выходил и усажался в шар
И высыхать летел летел разбиться
О водную опасность вдалеке…
Театр
Вот поющий и плачущий
Проезжаем мы театр
Там убит актёр страдающий
Да актёром нестрадающим
Зло подробно оно хвалится
И по сцене гордо бегает
Умирал актёр страдательный
С тихой верою печальною
Тот актёр что не страдающий
Он страдальца торопил
Натюрморт
Юхновская пищеварительная тетрадь
Какая кишка что переваривает
Какая розова переробит колбасу
Кака синенька пережжёт овощное
Вот и верёвка где висит кирпич
Вот крова которая лужа есть
Вот бритва от неё слетает голова
А это топор — он оттяпает палец мизинец
Вот пищалка — она запищит ребёнком
Кукла — её можно использовать для жечь
Вот килька — её выбросить в окно
Вон лимон — его покатать…
«Возникли домашние туфли…»
Возникли домашние туфли
Потом возникла ночь
Потом зародились паровозы
А воры стали обрезать сумки
Потом пирожное ели за пирожным
Спали в цветках адаманта
Говорили: риссель равно бритвель
И запивали портвейном низшего запоя