След теряется в сосках в пупках и в волосах
И между ног играют свадьбу ударяя в барабан /детячий/
Но вот ложится семандритик
И ветер волосы оставит
Шпагатом тело перетянет и редьку затолкает в рты
Где гвозди гвозди гвозди он хочет сделать шурля-мурля
А всё выходит к деле-бому
Повёрнут он
К тому же точно деле-бому
Каким ушли Михал Коняков и толстый Гриша Хомяков
А след теряется в сосках пупках
Но это пара рара рара
А есть гортензья в головах — она на всё даёт ответы
Припарки маслом не могут…
У сливы косточки подохли…
Пара-ра-ра съел лилипут да лилипуткину жопенку
И сам заперся в комнатёнку
А чтоб не выбили его при помощи жёлтого дымы
Он умер там в связи с травой и пистолетом и кинжалом
И то был Барик Бережнов… она была Ольга Объятьева
Чему же плачет семандритик готовясь сам деле-бом-бом
Чтоб вылетело дыму столько-то и пороху расход таков-то
А освидение такое… А Сорь осталась бы одна…
6
В се в самом банном нежном мире-с…
В окне накована луна… На галерее врёшь подсолнух
А в сердце коски от мослов
А в это время улябийцы работают впотьмах серьёзно
И мозок сыплется в песок. Три капли — и всё.
В небе был борд. Мужчины и амфибии сочли это нужненцией
В фигуфиглярной амуниции враскачку немец пролетал
Завидно — говорили пожилые…
В то время семандритик умирал…
Он наполом жёлтым теперь владел
И Сорь его обниминая читала что он баринобол
Ушедя загуляел
Елькое браво его истекло…
Что кто ж это делает
Женщину одну оставляет
И каково придётся ей избрать ремесло
— Не сдирай все те повязки что я навязала
— Не прячь себя — дай говорить. Не ползи в угол — остановись
но всё лицо его скотинело.
— Я финарей уже становлюсь — сказал —
и правда — спустя —
реял меж фонарями
Бедная Сорь играет в красную игруку домино с голыи
Но всё-таки в стене прорезаны дыры…
«Русское»: из сборника «Прогулки Валентина и другие стихотворения»
(1968)
Азбука
— А — сказал Андрей
Барышня пришла в новом платье
Весело дочку погладил
Горькие горячие волосы поцеловал ей
Детка моя — подумал — ты без мамы
Если б была жива не нарадовалась бы
Жалобно на её могиле прежде прутики деревья прямо
Завтра пойду туда — поплачу в траву судьбы
И с тем он скользнул взором по Наташе
Которая за последнее лето стала ещё краше
Лицо у Наташи было сегодня странное
Маленькие уши горели цветом алым
Но за рекой закричала птица нежданная
Общее внимание отвлекать стала
Перед уходом отец пил молоко
Раньше чем к сну отправляться — вино
Старый стал Андрей — ему не легко
Таню жену свою помнит давно
У него не появилось новой жены
Фыркал когда говорили об этом
Хватит хватит разговор обрывал. и чувство вины
Целый день не сходило с лица. кто давал советы
Часто однако он веселел и добрел
Шустро хватал свой плащ и уезжал в поле
Щёлкал ружьём но птиц настрелять не умел
Этим только проездом по полю бывал доволен
Юношеским на время становился хрипел
Я — говорил всем — выздоровел охотой. а был очень болен
2-ая прогулка Валентина
Под диким небом северного чувства
Раз Валентин увидел пароход
Он собирал скорее пассажиров
Чтобы везти их среди мутных вод
Рекламная поездка обещала
Кусты сараи старые дрова
Полжителей речного побережья
Выращивают сорную трава
Другая половина разбирает
На доски ящики. а незначительная часть
Утопленников в лодках собирает
Чтобы не дать, умчаться и пропасть
И Валентин поехал облизавшись
От кухни запахи большой стряпни
Там что-нибудь варилось одиноко
Какое блюдо мыслили они