Абажур, абажур, абажуринаНе осуждай моих женщинЕсли бы ты был женщинойТо неизвестно ещё…Таким же голубым и чистымОстался бы со мной…А женщинам ведь не больноЭто их не томит…Вольно или невольно…
«Усталый диалог усталого мужчины…»
Усталый диалог усталого мужчиныИ жалобы на про́житую жизньИ что легли тяжёлые морщины
Жизнь — вертихвостка,Жизнь — сука,Повертела хвостом, пошла
В кармане пустоВо рту — сухоПлохи мои дела…
«А после ветер свёл изнеможенье…»
А после ветер свёл изнеможеньеНа нет, но бесполезную струюОткинувшись, я стану бесполезнымПустым и диким…И пойду гулякойБесцельно ноги ставя на паркетНа плитыИ бесцельно гладя ветерСухими откривевшими губамиТеперь я бесполезен— Я создал…Куда меня несёт…В тревожный сумракКакие роли и какие судьбыЛюдей жалетьИли людей качатьЯ буду проходить и житьИ падатьА людям остаются толькоНоги…Когда сидел и бешено работалИ медленно из мрака выплывал
«За криками, за бездной злых разделов…»
За криками, за бездной злых разделовСтоит опустошённое весельеБлестят остановленные глазаИ жизнь твоя разбитая чужаяИ переулков грязных продолженьеМечты о недостигнутом тепле…Мир простирается, скучает и волнуетСвоими непринуждёнными мечтамиИ невесёлой медленной улыбкойИ вечной жаждой голубой черты…
«Мой силуэт……»
Мой силуэт…Мои глаза и локти…Небо расширенноеПёстрое красиво…Восторженно и сумрачно молчит…
«Где ты… Какие посвисты деревьев…»
Где ты… Какие посвисты деревьевТебя волнуют и тебя гнетутК земле холодной ветви гнутВсё гибельность осенней тениИ окружности немых зрачковНас заставляет подгибать колениИ уменьшать стремительность шаговНе верить, что бывает и возвратыОдних уходов жёлтое кольцоИ разве мы тревожно виноваты,Что месяцем обле́днено лицо…А вот сейчас — ещё бледней, чем раньшеГлаза палящие закатим вглубьОкончен он иль только начатЗемной опустошённый тусклый путь
«Длинные, долгие мысли тревожные…»
Длинные, долгие мысли тревожныеВсё об одном, об одномВдруг и глаза твои ложныеСветятся жадным огнёмЧто если ты подойдёшь и отчаешьсяБудешь как соль морей…Мне остаётся — печальному ЧацкомуТешиться ролью своей
«Произносить монологи легко…»
Произносить монологи легкоЯ прямолинейный геройСтою и рублю слова посреди сценыРазмахивая рукой для убедительностиНо мне не верят, там в глубине залаВ самых глухих уголкахСидят отвлечённые люди…И мучит их что-то своё…Сильнее махаю руками…И делаю сильные жесты…В глазах у меня возникаетЗаплёванный призрак невесты…Но люди пугающе ску́чныПоджав тонко губы сидят…И что-то своё их мучитСквозь все мои роли подряд…Придите ещё и завтраВсё также не верить в больИ так же свои мыслиПродолженно переживать
«Мир большой…»
Мир большойОн из блестящих оконИ чужих дождливых городовОн из кулька хорошей пищиМодной отутюженной одеждыСостоит…Ты ждёшь… А ты ресниц изломы…Быстро, неуютно — вверх и внизЯ твой умный знакомыйЖалуйся, тревогой поделисьГовори, что мы тут неуместныСреди серых этих площадейСредь борьбы за место
«Глупый отрывок из какой-то…»
Глупый отрывок из какой-то$$$$$$скандинавской сагиИли моей легендыИли кусочек моих чувствований о тебе…Может быть разом всёТолько волнуя тайнойПенится жёлтое море…И где-то цветут загадки…Пустынных чужих разговоровИ белые недомолвки страданийЧужих и немых…Зеленоглазая девочка…Сегодня когда серый вечерОкончил свой жестокий кругЯ отрицательно покачаюСвоей головой голубойИ медленно удостоверюсьВ слепой обречённости мираПогибнем мы все в полеЗасунув в рот дуло…Нажмём голубой курокИ только короткое эхоКоричнево-тонкие корниЖёлтой жалкой пшеницыЧеловечьего злака
«А если мы приходим до рассвета…»
А если мы приходим до рассветаЧтобы огонь отчаянно нестиИ быть нелепо-нужным силуэтомВдоль высшего великого пути…А, по огням найдут свой путь другиеКогда уже потухнем мыЗабыв и нас и наше ремеслоИ наши лица бледные немыеКоторым так не повезло…Вам повезёт идущие за нами…И я чеканный сумрак нарушаяСвоими неуклюжими стихами