В 1884 году Плещеев после закрытия «Отечественных записок» переходит в «Северный вестник» и заведует в нем литературным отделом. В этом журнале он резко сталкивается с народнической группой редакции, и в первую очередь с Н. К. Михайловским. Поэт защищает от народнической критики Чехова (особенно его «Степь») и Гаршина.
Только в последние годы жизни (1890–1893) Плещеев, получив огромное наследство, короткий срок отдыхал от многолетней суровой борьбы за существование. 26 сентября 1893 года после тяжелой болезни писатель умер в Париже.
Значение Плещеева в истории демократической поэзии во многом превосходит размеры его таланта. 40-летний юбилей деятельности поэта в январе 1886 года явился его подлинным торжеством. С сочувствием отнеслись к этому празднованию старые соратники-петрашевцы. Н. С. Кашкин писал поэту 12 апреля 1886 года, что он следил за юбилеем «с искренней радостью и живым сочувствием» (ЦГТМ). Еще более горячо его приветствует молодое поколение революционеров: в январе того же года народоволец, подписавшийся «редактором „Отголосков“» (то есть подпольного сборника 1886 года «Отголоски революции»), горячо поздравляет Плещеева с юбилеем, называет его своим учителем («мой учитель») и говорит о значении его поэзии в революционном движении.[82]
Передовые круги не только России, но и Украины, Польши, Чехословакии, Болгарии с искренним уважением относились к творчеству Плещеева. Они видели в нем, прежде всего, политического поэта, борца за демократию и социализм. Родоначальник новой болгарской литературы Петко Славейков в 1866 году переводит «Вперед! без страха и сомненья…» и делает его гимном болгарских революционеров.[83] Чешский революционный демократ Эмануэль Вавра называет Плещеева, Шевченко, Огарева, Михайлова в числе «заслуженнейших, талантливейших, действительную цену» имеющих славянских поэтов.[84] Великий болгарский революционер Любен Каравелов в сербском прогрессивном журнале «Матица» в 1868 году ставил Плещеева в ряд крупнейших поэтов и писал, что стихотворения, двигающие «вперед народ», должны прежде всего быть «гуманистичны, правдивы и разумны, каковы стихотворения английских поэтов Бернса, Томаса Мура и Байрона, каковы стихотворения Беранже и отчасти Барбье, каковы русские поэты М. Михайлов, Плещеев и стихотворения украинца Тараса Шевченко».[85] Это – одно из многих свидетельств восторженного отношения современников к поэту-демократу. Знаменательна высокая оценка, данная Плещееву в 1893 году борцом за реализм в словенской литературе Франа Целестина.[86]
Первые переводы на украинский язык стихотворений Плещеева появляются в 1871 году. С 1895 года его переводчиком стал замечательный поэт-революционер П. А. Грабовский. Гениальный украинский революционный демократ И. Франко писал о Плещееве, что он «достойно занимает место в плеяде самых выдающихся писателей в русской литературе 40-х годов…». [87]
Мотивы, образы, ритмы Плещеева мы встречаем у Якубовича, Надсона, раннего Минского, Сурикова, поэтов-народовольцев. В течение сорока лет Плещеев оставался живым олицетворением передовой, демократической поэзии. Он пережил всех своих современников и для молодежи 80-х годов был живым воплощением революционных традиций.
Несомненно влияние Плещеева на стихотворения Добролюбова 1856–1861 годов. В глубоко искренней и эмоциональной лирике Добролюбова, своеобразной исповеди революционера, используются не только некрасовские интонации, но и мотивы поэзии Плещеева. «Когда к нам светлый луч познаний сквозь мрак невежества проник», «поборник лжи и мрака» и тому подобные символы-образы прямо восходят к ранней поэзии Плещеева.
Самое значительное и ясно ощутимое влияние оказала политическая лирика Плещеева на вольную русскую поэзию второй половины XIX века. В стихотворениях Н. А. Морозова, А. А. Ольхина, П. Ф. Якубовича, В. Г. Богораза и др. непрестанно повторяются интонации и мотивы, символы и аллегории Плещеева.
Прямым пересказом Плещеева были стихотворения Г. А. Мачтета «Последнее прости!», Ф. Волховского «Друзьям» с цитатами из Плещеева («он честный был боец», «а чувство братства и справедливость говорит»). Стихотворение С. Синегуба «К бюсту Белинского» заимствует ряд строк из «Я тихо шел по улице безлюдной…».[88]
85
«Публицистика на Любен Каравелов (1860–1869)». София, 1957, стр. 486. Даем в переводе с болгарского языка.
87
I. Я. Франко. Твори в двадцяти томах, т. 18. Киiв, 1955, стр. 69. Ср. П. Грабовский. Избранное. М., 1952, стр. 313.
88
См. «Вольная русская поэзия второй половины XIX в.», «Библиотека поэта», Большая серия. Л., 1959, стр. 259, 284, 305, 307, 311 и др.