Надпись для гробницы дочери Малышевой*
Впервые — неисправно — «Сын отечества», 1820, № 35, стр. 83, с заглавием «Надгробие русскому младенцу, умершему в Неаполе». Печ. по Соч., т. 1, стр. 295 в. Публикация в «Сыне отечества» вызвала резкую полемику между привезшим эпитафию из Италии в Россию другом Батюшкова Д. Н. Блудовым и напечатавшим ее А. Ф. Воейковым (см. №№ 36 и 37 журнала). Появление эпитафии в печати вызвало недовольство и самого Батюшкова, возмущенного тем, что она была помещена в журнале без его ведома (см. письмо Батюшкова к Гнедичу от 26/14 августа 1821 г. — Соч., т. 3, стр. 570). Подготовляя новое издание «Опытов», Батюшков вписал стихотворение в свой экземпляр книги (стр. 256).
Малышева — дочь сенатора П. П. Каверина, неаполитанская знакомая Батюшкова, по просьбе которой поэт написал эпитафию (см. Соч., т. 3, стр. 570). Через несколько месяцев после кончины дочери она умерла, и хорошо знавший ее С. И. Тургенев просил Батюшкова сочинить еще одну эпитафию (см. письмо А. И. Тургенева к Вяземскому от 8 сентября 1820 г. — «Остафьевский архив», т. 2. СПб., 1899, стр. 62). Но по всей вероятности, Батюшков ее не написал (см. там же, стр. 416).
Подражание Ариосту*
Вольный перевод строфы 42 первой песни «Неистового Орланда» (без последних двух стихов). Подзаголовок представляет собой ст. 1 подлинника. Впервые — «Северные цветы на 1826 г.». СПб., 1826, стр. 63. Батюшков превратил отрывок из поэмы Ариосто в самостоятельное антологическое стихотворение, сократив октаву подлинника до шести строк.
Подражания древним*
Впервые — «Русь», 1883, № 23, от 1 декабря, где напечатано с ошибками по экземпляру «Опытов», в который Батюшков вписал стихотворения этого цикла, подготовляя новое издание книги (стр. 232, 242 и 243). Печ. по указанному автографу ГПБ. 3-е стихотворение цикла имеет в автографе дату: 2 июня 1821 г. В отличие от переводов «Из греческой антологии», этот цикл, по-видимому, вполне оригинален и лишь отражает мотивы античной лирики.
Понт — море.
Йемен — страна на юге Аравийского полуострова.
Амвра (амбра) — пахучее вещество, применяющееся в парфюмерии.
Будь в счастьи — Сципион — т. е. щади побежденных, как римский полководец Сципион Африканский Старший (ок. 235–183 до н. э.) при взятии Карфагена.
Петр — русский император Петр I. Батюшкова увлекали личность Петра и одержанные им военные победы (см. Соч., т. 3, стр. 229 и 510).
«Жуковский, время всё проглотит…»*
Впервые — PC, 1887, т. 54, № 4, стр. 240, с предположительной атрибуцией Батюшкову. Позднее, в качестве неизвестного стихотворения Батюшкова, — «Сборник статей в честь Д. Ф. Кобеко», СПб., 1913, стр. 237–238 (публикация И. А. Бычкова). Стихотворение было вписано Батюшковым в начале ноября 1821 г. в альбом Жуковского, когда он встретился с последним в Дрездене, будучи уже в очень тяжелом и подавленном состоянии. В автографе под стихотворением выставлена дата: «Дрезден, 1821 г., à la ville de Berlin», т. е. гостиница «Stadt Berlin» <«Город Берлин»>, где жил Жуковский, причем год написан, вероятно, рукой Жуковского (ГПБ). Стихотворение представляет собой своеобразное соединение поэтических мотивов Державина и Жуковского. Его первое двустишие восходит к последнему произведению Державина — «Река времен в своем стремленьи…» (1816). Затем Батюшков переходит к мотивам, характерным для Жуковского, рассматривая побуждения, ведущие к «благу», как незыблемую, вечную ценность. Ср. стихи Жуковского: «Останутся нетленны Одни лишь добрые дела. Ничто не может их разрушить, Ничто не может их затмить» («Добродетель», 1798).
Плетаев — иронически переиначенная фамилия поэта и критика, впоследствии профессора и академика, Петра Александровича Плетнева (1792–1865). Плетнев был страстным поклонником Батюшкова, писал стихи в его духе («К Баратынскому», 1822, и др.) и посвятил его творчеству ряд статей («Элегия Батюшкова „Умирающий Тасс“», 1822, и др.; см.: П. А. Плетнев. Сочинения и переписка, т. 1. СПб., 1885, стр. 96-112). В 1821 г. Плетнев из самых лучших побуждений напечатал в № 8 «Сына отечества» стихотворение «Б<атюшко>в из Рима (элегия)», которое появилось без подписи благодаря А. Ф. Воейкову, желавшему показать, что Батюшков сотрудничает в журнале. Стихотворение было принято многими, в частности Карамзиным, за произведение самого Батюшкова, тем более что оно представляло собой мозаику из образов батюшковских стихотворений («Разлуки», «Моего гения», «Моих пенатов» и др.). «Не ошибись и ты, подобно Карамзину, — писал А. И. Тургенев Вяземскому 23 февраля 1821 г., — стихи в „Сыне отечества“ не Батюшкова, а здешнего его представителя» («Остафьевский архив», т. 2. СПб., 1899, стр. 169). Элегия Плетнева вызвала страшное негодование Батюшкова, уже начинавшего обнаруживать признаки психической болезни. Он послал Гнедичу письмо — «Гг. издателям „Сына отечества“ и других русских журналов», в котором заявлял, что элегия принадлежит не ему и что он «навсегда покинул перо автора» (Соч., т. 3, стр. 568). Гнедич этого письма не напечатал. Плетнев попытался спасти положение тем, что вскоре опубликовал в том же «Сыне отечества» надпись «К портрету Батюшкова» (1821, № 24), в которой опять-таки использовал батюшковские образы (стихотворений «Таврида», «Странствователь и домосед» и др.), но она возбудила еще больший гнев поэта: «Нет, не нахожу выражений для моего негодования: оно умрет в моем сердце, когда я умру», — писал он Гнедичу и с возмущением говорил о надписи, «недавно соплетенной» Плетневым к его портрету (Соч., т. 3, стр. 570, 571). В своих письмах этой поры Батюшков, как и в стихотворении, обращенном к Жуковскому, часто называл Плетнева — Плетаевым (см. там же, стр. 567 и др.). «Батюшков прав, что сердится на Плетнева, — писал Пушкин брату 4 сентября 1822 г. из Кишинева. — На его бы месте я с ума сошел от злости. „Б<атюшко>в из Рима“ не имеет человеческого смысла…» (П, т. 13, стр. 46). Плетнев, которому было показано это письмо, отвечал в 1822 г. Пушкину посланием, начатым словами: «Я не сержусь на едкий твой упрек…» (см.: П. А. Плетнев. «Сочинения и переписка», т. 3. СПб., 1885, стр. 276–279). В связи с этим Пушкин набросал письмо Плетневу, известное нам только в черновике, относящемся к ноябрю — декабрю 1822 г. Здесь, между прочим, говорилось: «Батюшков, не будучи доволен твоей элегией, рассердился на тебя за ошибку других, — а я рассердился после Батюшкова» (П, т. 13, стр. 53).
«Ты знаешь, что изрек…»*