«Больному сердцу любо...»
Больному сердцу любоСтрой жизни порицать.Все тело хочет грубоМне солнце пронизать,Луна не обратиласьВ алтарную свечу,И все навек сложилосьНе так, как я хочу.Кто дал мне это телоИ с ним так мало сил,И жаждой без пределаВсю жизнь меня томил?Кто дал мне землю, воды,Огонь и небеса,И не дал мне свободы,И отнял чудеса?На прахе охладеломБылого бытияПриродою и теломТомлюсь безумно я.7 – 11 августа 1896 Нижний Новгород
«Из мира чахлой нищеты...»
Из мира чахлой нищеты,Где жены плакали и дети лепетали,Я улетал в заоблачные далиВ объятьях радостной мечты,И с дивной высоты надменного полетаПреображал я мир земной,И он сверкал передо мной,Как темной ткани позолота.Потом, разбуженный от грезПрикосновеньем грубой жизни,Моей мучительной отчизнеЯ неразгаданное нес.11 августа 1896 Волга
Люблю мое молчаньеВ лесу во тьме ночейИ тихое качаньеЗадумчивых ветвей.Люблю росу ночнуюВ сырых моих лугахИ влагу полевуюПри утренних лучах.Люблю зарею алойВеселый холодокИ бледный, запоздалыйРыбачий огонек.Тогда успокоеньеНисходит на меня,И что мне все томленьеПережитого дня!Я всем земным просторомБлаженно замолчуИ многозвездным взоромВесь мир мой охвачу.Закроюсь я туманомИ волю дам мечтам,И сказочным обманомРаскинусь по полям.14 – l5 августа 1896
«Усмиривши творческие думы...»
Усмиривши творческие думы,К изголовью день мой наклоня,Погасил я блеск, огни и шумы,Всё, что здесь не нужно для меня.Сквозь полузакрытые ресницыЯ в края полночные вхожуИ в глаза желанной Царь-ДевицыРадостно гляжу.17 августа 1896
Какие злые перемены!Зачем же вас я должен знать?Опять меня замкнули стены,Я каменеть начну опять.И шум и грохот воздвигаюОпять на улицах моих,И понемногу забываюО тишине ночей лесных,И учреждаю я торговлю,И зажигаю фонари,И забываю сад, и кровлю,И свежесть утренней зари.15 октября 1896
«Какой-то хитрый чародей...»
Какой-то хитрый чародейРазъединил мое сознаньеС природою моей, —И в этом всё мое страданье.Но если дремлет он поройИ колдовство оставит,Уже природа не лукавит,Не забавляется со мной.Послушна и правдива,Она приблизится ко мне.В ее бездонной глубинеЯ вижу девственные дива.20 октября 1896
«Бывают дивные мгновенья...»
Бывают дивные мгновенья,Когда насквозь озареноБлаженным светом вдохновеньяВсе, так знакомое давно.Всё то, что сила заблужденьяВсегда являла мне чужим,В блаженном свете вдохновеньяОпять является моим.Смиряются мои стремленья,Мои безбурны небеса,В блаженном свете вдохновеньяКакая радость и краса!21 октября 1896
«Я – бог таинственного мира...»
Я – бог таинственного мира,Весь мир в одних моих мечтах.Не сотворю себе кумираНи на земле, ни в небесах.Моей божественной природыЯ не открою никому.Тружусь, как раб, а для свободыЗову я ночь, покой и тьму.28 октября 1896
Просыпаюсь рано.Чуть забрезжил свет,Темно от тумана,Встать мне или нет?Нет, вернусь упрямоВ колыбель мою, —Спой мне, спой мне, мама:«Баюшки-баю!»Молодость мелькнула,Радость отнята,Но меня вернулаВ колыбель мечта.Не придет родная, —Что ж, и сам спою,Горе усыпляя:«Баюшки-баю!»Сердце истомилось.Как отрадно спать!Горькое забылось,Я – дитя опять,Собираю что-тоВ голубом краю,И поет мне кто-то:«Баюшки-баю!»Бездыханно, ясноВ голубом краю.Грезам я бесстрастноСилы отдаю.Кто-то безмятежныйДушу пьет мою.Шепчет кто-то нежный;«Баюшки-баю!»Наступает томныйПробужденья час.День грозится темный,Милый сон погас,Начала заботаВоркотню свою,Но мне шепчет кто-то:«Баюшки-баю!»1 – 2 декабря 1896
«Поднимаю бессонные взоры...»
Поднимаю бессонные взорыИ луну в небеса вывожу,В небесах зажигаю узорыИ звездами из них ворожу,Насылаю безмолвные страхиНа раздолье лесов и полейИ бужу беспокойные взмахиОкрыленной угрозы моей.Окружился я быстрыми снами,Позабылся во тьме и в тиши,И цвету я ночными мечтамиБездыханной вселенской души.2 декабря 1896
«Никого и ни в чем не стыжусь...»
Никого и ни в чем не стыжусь, —Я один, безнадежно один,Для чего ж я стыдливо замкнусьВ тишину полуночных долин?Небеса и земля – это я,Непонятен и чужд я себе,Но великой красой бытияВ роковой побеждаю борьбе.8 декабря 1896
«Никого и ни в чем не стыжусь...»
Вижу зыбку над могилой,Знаю, – мать погребена,И ребенка грудью хилойНе докормит уж она.Нет младенца в колыбели,Крепко спит в могиле мать,Только зимние метелиСтанут зыбку подымать.Эта зыбка и могила, —В них мой образ вижу я:Умерла былая сила,Опустела жизнь моя, —Кто-то вынул сон прекрасныйИз души моей больнойИ томит меня безгласной,Бездыханной тишиной.