Я к ложу жаркому приникнул головою,
И, кажется, всю жизнь я выплакать готов…
И быстро предо мной проходят чередою
Все дрязги мелкие всех прожитых годов.
Я вспоминаю всё: надежды и сомненья,
Былые радости и горе прежних дней,
И в памяти моей, как черные виденья,
Мелькают образы знакомые людей…
А мысль о будущем, как червь, меня снедает,
Немого ужаса душа моя полна,
И тьма меня томит, и давит, и смущает,
И не дождаться мне обманчивого сна.
1 июля 1855
Вечер
Окно отворено… Последний луч заката
Потух… Широкий путь лежит передо мной;
Вдали виднеются рассыпанные хаты;
Акации сплелись над спящею водой;
Всё стихло в глубине разросшегося сада…
Порой по небесам зарница пробежит;
Протяжный звук рогов скликает с поля стадо
И в чутком воздухе далеко дребезжит.
Яснее видит ум, свободней грудь трепещет,
И сердце, полное сомненья, гонит прочь…
О, скоро ли луна во тьме небес заблещет
И трепетно сойдет пленительная ночь!..
15 июля 1855
Облака
Н. П. Барышникову
Сверкает солнце жгучее,
В саду ни ветерка,
А по небу летучие
Проходят облака.
Я в час полудня знойного,
В томящий мертвый час
Волненья беспокойного
Люблю смотреть на вас.
Но в зное те ж холодные,
Без цели и следа,
Несетесь вы, свободные,
Неведомо куда.
Всё небо облетаете…
То хмуритесь порой,
То весело играете
На тверди голубой.
А в вечера росистые.
Когда, с закатом дня
Лилово-золотистые,
Глядите на меня!
Вы, цепью изумрудною
Носяся в вышине,
Какие думы чудные
Нашептывали мне!..
А ночью при сиянии
Чарующей луны
Стоите в обаянии,
Кругом озарены.
Когда всё, сном объятое,
Попряталось в тени,
Вы, светлые, крылатые,
Мелькаете одни!
3 августа 1855
Павлодар
Близость осени
Еще осенние туманы
Не скрыли рощи златотканой;
Еще и солнце иногда
На небе светит, и порою
Летают низко над землею
Унылых ласточек стада,–
Но листья желтыми коврами
Шумят уж грустно под ногами,
Сыреет пестрая земля;
Куда ни кинешь взор пытливый –
Встречает высохшие нивы
И обнаженные поля.
И долго ходишь в вечер длинный
Без цели в комнате пустынной…
Всё как-то пасмурно молчит –
Лишь бьется маятник докучный,
Да ветер свищет однозвучно,
Да дождь под окнами стучит.
14 августа 1855
Отъезд
Осенний ветер так уныло
В полях свистал,
Когда края отчизны милой
Я покидал.
Смотрели грустно сосны, ели
И небеса.
И как-то пасмурно шумели
Кругом леса.
И застилал туман чужую
Черту земли,
И кони на гору крутую
Едва везли.
26 августа 1855
Орел
Сиротка
На могиле твоей, ох родная моя,
Напролет всю ту ночку проплакала я.
И вот нынче в потемках опять,
Как в избе улеглись и на небе звезда
Загорелась, бегом я бежала сюда,
Чтоб меня не могли удержать.
Здесь, родная, частенько я вижусь с тобой,
И отсюда теперь (пусть приходят за мной!)
Ни за что не пойду… Для чего?
Я лежу в колыбельке… Так сладко над ней
Чей-то голос поет, что и сам соловей
Не напомнит мне звуков его.
И родная так тихо ласкает меня…
Раз заснула она среди белого дня…
И чужие стояли кругом,–
На меня с сожаленьем смотрели они,
А когда меня к ней на руках поднесли,
Я рыдала, не зная о чем.
И одели ее, и сюда привезли.
И запели протяжно и глухо дьячки:
«Со святыми ее упокой!»
Я прижалась от страха… Не смела взглянуть…
И зарыли в могилу ее… И на грудь
Положили ей камень большой.
И потом воротились… С тех пор веселей
Уж никто не певал над постелью моей,–
Одинокой осталася я.
А что после, не помню… Нет, помню: в избе
Жил какой-то старик… Горевал о тебе,
Да бивал понапрасну меня.
Но потом и его уж не стало… Тогда
Я сироткой бездомной была названа,–
Я живу у чужих на беду:
И ругают меня, и в осенние дни,
Как на печках лежат и толкуют они,
За гусями я в поле иду.
Ох, родная! Могила твоя холодна…
Но людского участья теплее она –
Здесь могу я свободно дышать,
Здесь не люди стоят, а деревья одни,
И с усмешкою злой не смеются они,
Как начну о тебе тосковать.
Сиротою не будут гнушаться, как те,
Нет! Они будто стонут в ночной темноте…
Всё кругом будто плачет со мной:
И так пасмурно туча на небе висит,
И так жалобно ветер листами шумит
Да поет мне про песни родной.
1 октября 1855
Няня
Не тоскуй, моя родная,
Не слези твоих очей.
Как найдет кручина злая,
Не отплачешься от ней.
Посмотри-ка, я лампадку
Пред иконою зажгла,
Оглянись: в углу кроватка
И богата и светла.
Оглянись же: перед нами
Сладко спит младенец твой
С темно-синими глазами,
С светло-русой головой.
Не боится темной ночи:
Безмятежен сон его;
Смотрят ангельские очи
Прямо с неба на него.
Вот когда с него была ты,
От родимого села
В барский дом из дымной хаты
Я кормилицей вошла.
Всё на свете я забыла!
Изо всех одну любя,
И ласкала, и кормила,
И голубила тебя.