Н. К. Пиксанов убедительно показал, что тема социальной несправедливости и политической свободы была вовсе не чужда Кольцову.[30] Эту тему он прослеживает на всем протяжении поэтической деятельности Кольцова — от стихотворения «Сирота» (1827) и до одного из последних стихотворений — «Доля бедняка» (1841).
Протест против социальной несправедливости, против экономического неравенства, сочувствие горестной доле бедняка безусловно звучат в ряде стихотворений Кольцова. Так, в стихотворении «Плач» (1829) поэт сетует на то, что среди людей «любви и братства нет», что они
В стихотворении «Терем» (1829) парень, влюбленный в девушку, охвачен печалью: не быть ему суженым, он бедняк, он «без хаты», а соперник его богат.
Мотив социального протеста звучит в стихотворении «Земное счастие», написанном в 1830 году:
В стихотворении «Неразгаданная истина» поэт говорит о деспотах, проливавших кровь народа:
Горячее сочувствие простому народу, горестной доле бедняка звучит в известном стихотворении «Раздумье селянина» (1837). В стихотворении «Бедный призрак» (1838) поэт говорит об одинокой и печальной старости бедняка, который провел всю свою жизнь в поисках счастья, да так и не нашел его.
В стихотворении «Тоска по воле» Кольцов пишет:
В «Русской песне» («Не на радость, не на счастие...») (1840) разрабатывается мотив противоречия между страстной жаждой счастья и страхом перед грозным призраком нищеты.
И хотя в «Доле бедняка» (1841) Кольцов при окончательной обработке стихотворения несколько смягчил краски, но и в нем демократические мотивы звучат ярко и сильно.
В поэзии Кольцова выразилось осознание человеком из народа своих прав на широкую, разумную и свободную жизнь. Один из первых в русской литературе Кольцов показал крестьянина не как объект жалости и сентиментального воздыхания, но и как мыслящего и чувствующего человека. Борьба за личное счастье, борьба за полноту жизни — один из лейтмотивов поэзии Кольцова. Не случайно сильную и страстную любовь, как наиболее яркое проявление человеческого чувства, поэт противопоставлял пошлости прозаических будней.
В поэзии Кольцова сказалось чувство протеста против мертвящих оков душной и тягостной крепостнической действительности. В целом ряде стихотворений, где с огромным эмоциональным подъемом поэт рисует своих удальцов, тоскующих по вольной и широкой жизни, этот мотив выражен очень ясно.
Вульгарные социологи, причислявшие Кольцова к идеологам мещанства и кулачества, видели в его стихах только мотивы домовитой бережливости и патриархальной благонамеренности. Легко заметить, насколько это далеко от истины.
Пользуясь сокровищницей народного творчества, Кольцов создал ряд глубоких образов-обобщений, созвучных наиболее передовым мотивам современной ему литературы. Разве образ сокола, стремящегося разорвать постылые и тягостные путы, не перекликался с бунтарскими мотивами поэзии Лермонтова? Было бы наивно думать, что Чернышевский сравнивал Кольцова с Лермонтовым только потому, что они были современниками. Не надо забывать, что Чернышевский писал о сходстве «энергии лиризма» у этих двух поэтов. Кольцовский образ сокола многое говорил уму и сердцу передовых людей демократии. Недаром о нем вспоминает Белинский в своих письмах.
30
Н. К. Пиксанов. Творчество Кольцова. В кн.: «Избранные сочинения А. В. Кольцова». Воронеж, 1936, стр. 20—24.