Подобных примеров в лирике Кольцова много. Они демонстрируют ту особенность, на которую мы указывали: поэт предоставляет возможность самому персонажу высказаться, выразить свой внутренний мир.
Иной раз эпический элемент настолько усиливается, что стихотворение полностью приобретает повествовательный характер. Лирический монолог уступает место стихотворному рассказу о горестных переживаниях молодой крестьянской девушки («Молодая жница») или же колоритному повествованию о веселом и обильном пиршестве в деревне («Сельская пирушка»).
Эта особенность творчества Кольцова, идущая в основном от народной поэзии, представляется весьма существенной. Она придавала лирической поэзии и большее разнообразие и большую жизненную конкретность, она давала возможность шире и многостороннее отразить жизнь народа.
Отличительной чертой поэзии Кольцова является и ее близость к народному творчеству. Жанр русской песни складывался у Кольцова под могучим воздействием народной поэзии.
С народной поэзией, и с русской и с украинской, Кольцов знакомился непосредственно из уст самого народа, во время деловых поездок по деревням и селам. Это знакомство с фольклором усилилось в ту пору, когда он, по совету своих друзей, стал собирать песни и пословицы.
В лучших своих созданиях Кольцов возрождает высокие традиции фольклора, чистоту и ясность образов, глубокую содержательность, целостность эмоционального колорита.
Когда мы говорим о поэзии Кольцова и об устном народном творчестве, разумеется, надо иметь в виду, что песни Кольцова не были слепым копированием народных песен. Фольклорные темы и мотивы Кольцов подверг художественной обработке, использовал их в соответствии со своими поэтическими заданиями. И глубоко прав был Белинский, когда он говорил о Кольцове как о продолжателе высоких и подлинных традиций народной поэзии: «Кроме песен, созданных самим народом и потому называющихся «народными», до Кольцова у нас не было художественных народных песен, хотя многие русские поэты и пробовали свои силы в этом роде...» (IX, 81).
Преобладающее большинство тем и мотивов кольцовских песен находит себе соответствие в произведениях фольклора. Несчастная любовь девушки, горе женщины, выданной замуж за немилого, любовь доброго молодца, молодеческий разгул удальца, горькая доля бедняка, житейские радости и неудачи, чувство слияния с природой, тема одиночества, скорбь об утраченной молодости, — в разработке всех этих тем Кольцов перекликается с мотивами народной поэзии.
Как и в народной поэзии, у него господствует трезвое и жизнеутверждающее отношение к действительности.
Кольцов широко пользуется приемами фольклорной поэтики. Фразу он строит, избегая подчинения предложений: «Суму дадут — не спорь с судьбой»; «А тряхнул кудрями — в один миг поспело». Кольцов часто прибегает к постоянным эпитетам, столь характерным для народной поэзии: «сине море», «ярый воск», «буйные ветры», «красная девица», «удалый молодец», «сыра земля», «добрый конь». У него часты эпитеты, выраженные именами существительными: «душа-девица», «земля-матушка», «вещун-сердце», «Волга-матушка». Отдельные его стиховые формулы представляют собой перефразировку пословиц; так в «Песнях Лихача Кудрявича» встречаются вариации пословицы: «От радости кудри вьются, от горя секутся». Символы, устойчивые в фольклоре, встречаются и в стихах Кольцова («Перстень», «Кольцо»).
Из народной поэзии Кольцов взял не только некоторые особенности речевой структуры и отдельные эпитеты, не только напевность, но и такие символические образы, как, например, образ сокола, рвущего свои путы.
Кольцовские сравнения и по своим конструктивным принципам и по содержанию близки к фольклору. Встречаются у него сравнения при помощи творительного падежа: «хмелем кудри вьются», «соловьем залетным юность пролетела, волной в непогоду радость прошумела», «красным полымем заря вспыхнула»; часто пользуется он в сравнениях союзом «что»: «грудь белая волнуется, что реченька глубокая — песку со дна не выкинет». Обильно представлены в его стихах такие характерные стилевые приемы народной песни, как уменьшительные слова, параллелизмы, тавтологические выражения и т. д.
Можно найти у Кольцова почти текстуальное повторение образов и мотивов народных песен. Вот, например, образ степи («Косарь»):