Творчество Кольцова сразу обратило на себя внимание передовых людей своего времени именно потому, что принесло с собой новый, свежий жизненный материал. В нем сильно и искренне прозвучал голос простого народа. Поэзия Кольцова была поднята на щит Белинским именно потому, что была проникнута духом демократической народности. Не случайно еще в 1835 году Белинский заявил по поводу стихов Кольцова: «Вот этакую народность мы высоко ценим» (I, 389).
Творческий путь Кольцова был трудным и противоречивым. Прежде чем найти себя, прежде чем обрести свою поэтическую самобытность, Кольцову пришлось преодолеть немало влияний.
Литературные факторы, под воздействием которых формировался поэтический талант Кольцова, были весьма разнообразны. Здесь и книжная поэзия, и в частности то направление, в котором сильны были элементы стилизации устной лирики, здесь и мещанский фольклор с его «жестоким» романсом, здесь, наконец — и это самое главное — народная поэзия.
С традиционными формами лирической поэзии 20-х годов Кольцов мог познакомиться разными путями. Конечно, прежде всего это чтение книг. В Воронеже в 20-х и 30-х годах были литературные кружки в гимназии и в семинарии. Эти кружки выпускали рукописные стихотворные сборники. Один из сборников носил название «Цветник нашей юности» и был заполнен романсами, посланиями и «русскими песнями». Зависимость раннего творчества Кольцова от этих сборников подчеркивается хотя бы сопоставлением заглавия двух тетрадей Кольцова, которые названы им — под бесспорным воздействием семинарского альманаха — «Незабудки с долины моей юности». Ранняя поэзия Кольцова свидетельствует о его близости к романсной сентиментальной лирике. В воронежской тетради кольцовских рукописей — «Начальные опыты в стихах А. Кольцова» — целый раздел назван Кольцовым «Романсы и смесь». Знаменательно, что в этот раздел включены и песни. Во многих из них сам Кольцов видел романсное начало. Среди ранних стихов Кольцова можно найти все традиционные жанры сентиментальной лирики. Ее каноны были усвоены Кольцовым чрезвычайно прочно. Он пишет элегии и баллады, в его стихах фигурируют «фиалы», «зефиры», «наяды» и т. д.
Немалую роль в формировании молодого поэта сыграл учебник, которым Д. Н. Кашкин снабдил Кольцова: «Русская просодия, или Правило как писать стихи, с краткими замечаниями о разных родах стихотворений. Для воспитанников Благородного университетского пансиона» (М., 1808).
«Просодия» тем и примечательна, что она формулировала ходовые нормы школьных «пиитик». Кольцов, которому жизнь простого народа с юных лет была знакома по непосредственным впечатлениям, не считал ее достойным предметом для поэзии. Он прибегал к условным формам книжной поэзии и писал стихи в согласии с требованиями «Просодии». Приведем только один пример.
Среди разного рода определений стихотворных жанров в «Просодии» имелись специальные разъяснения насчет пасторали. «В пастушеском стихотворении, — читаем мы, — описывается сельская жизнь со всеми прелестями... Местами или сценами сочинению сему служат леса, горы, долины, дерева и проч., а действующими лицами — пастухи, пастушки, поселяне или поселянки». Одно стихотворение Кольцов так и назвал — «Прекрасной поселянке». Среди ранних его опытов имеется стихотворение «Довольный пастух», выдержанное в духе требований «Просодии». Кольцовский пастух безоблачно радостен и доволен. .. И хотя он задумывается над тем, что одни живут легко и сытно, а другие должны довольствоваться черным хлебом и водой, эти мрачные мысли он отгоняет от себя: утешением ему служит свирель, любимые овечки, прохладные долины и зеленые луга.
В стихотворении «Письмо к Д. А. Кашкину» (1829) Кольцов впервые попытался определить свою творческую позицию, а также отметил ту роль, которую сыграл Кашкин в его литературном образовании. Он предвидит, что, прочтя его стихи, Кашкин скажет: