И с друзьями смело
Гибельной грозой
За святое дело
Мы помчались в бой.
Но, увы, в неволе
Держат здесь меня,
И на ратном ноле
Не сражаюсь я!
И в плену не знаю,
Как война горит;
Вести ожидаю —
Мимо весть летит.
Слух убийств несется,
Страшной мести след;
Кровь родная льется,
А меня там нет!
Ах, средь бури зреет
Плод, свобода, твой!
День твой ясный рдеет
Пламенной зарей!
Узник неизвестный,
Пусть страдаю я, —
Лишь бы, край прелестный,
Вольным знать тебя!
НА РОЖДЕНИЕ АНДРЮШИ В<ОЕЙКОВА>
(16 ИЮЛЯ 1822)
Господь тебя благослови,
Младенец наш новорожденный!
Цвети в его святой любви,
Семье в отраду обреченный.
Спи, спи, малютка наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
Да колыбель твою всегда
Хранит он благостью своею,
Надежды яркая звезда,
Зажгися радостно над нею.
Спи, спи, малютка наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
Своим на счастье расцветай,
Невинный, милый и прелестный!
Нас всех родными ты считай,
Нам всем подарок ты небесный.
Баю, малютка наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
И как цветок, краса полей,
Родимый край собой пленяет,
Так сердце матери твоей
С тобою вместе расцветает.
Баю, малютка наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
И светлые веселья дни,
Младенец, к нам с тобой слетели,
Толпой приветною они
К твоей теснятся колыбели.
Баю, малютка наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
И нежно в очередь тебя
И дружба, и любовь качают,
Тебе сон сладостный, дитя,
Они с улыбкой напевают.
Баю, младенец наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
Цвети, младенец наш, цвети!
Расти играть и веселиться,
И в жизнь прекрасную лети,
Как к солнцу мотылек стремится.
Баю, младенец наш родной,
Спи, ангел божий над тобой!
ФЕЯ МОРГАНА К ОЛИВЬБРУ
Уж вечер был; я, в терем поспешая,
Неслась одна эфирною страной;
Там пленница грустила молодая,
А друг ее страдал в земле чужой.
Тебя тогда близ рощи я узрела,
И на лице румянец запылал,
Забыла я, куда, зачем летела,
И ты один сердечной думой стал.
Весны и роз царевною воздушной
Предстала вдруг пред взором я твоим;
В волненьи чувств, с надеждой простодушной
Сказала я: «О витязь, будь моим!»
Дала кольцо из радуги огнистой;
Спустилась ночь; таинственной луной
Осеребрен кругом был лес тенистый,
И целый мир исчез для нас с тобой.
Ах, в радостной обители Морганы
В каких бы ты восторгах утопал!
О, сколько б раз мой дом прозрачно-рдяный
Эфирных игр веселостью блистал!
Волшебных арф при звоне сладкострунном,
В златых лучах румяныя зари,
Являлись бы в пространстве мы подлунном
И таяли б и в неге, и в любви.
И в час, когда в полуночном молчанья
Свой нежный свет льет месяц молодой,
Слетали б мы, о друг, в его сияньи
К томящимся любовною тоской.
Иль в темну ночь над бурными волнами
Мелькали б мы в блуждающих огнях,
Горели бы приветными звездами,
Рождая жизнь в встревоженных пловцах.
Но праздностью твой пылкий дух скучает.
Прелестный друг! скучаешь ты при мне.
Вот шлем и меч: со вздохом уступает
Тебя любовь и славе, и войне!
Твоя везде! В тревоги боевые
Помчусь и я подругою твоей.
Я брошуся на стрелы роковые —
И притуплю их грудию моей!
РОМАНС
Есть тихая роща у быстрых ключей;
И днем там и ночью поет соловей;
Там светлые воды приветно текут,
Там алые розы, красуясь, цветут.
В ту пору, как младость манила мечтать,
В той роще любила я часто гулять;
Любуясь цветами под тенью густой,
Я слышала песни — и млела душой.
Той рощи зеленой мне век не забыть!
Места наслажденья, как вас не любить!
Но с летом уж скоро и радость пройдет,
И душу невольно раздумье берет:
«Ах! в роще зеленой, у быстрых ключей,
Всё так ли, как прежде, поет соловей?
И алые розы осенней порой
Цветут ли всё так же над светлой струей?»
Нет, розы увяли, мутнее струя,
И в роще не слышно теперь соловья!
Когда же, красуясь, там розы цвели,
Их часто срывали, венками плели;
Блеск нежных листочков хотя помрачен,
В росе ароматной их дух сохранен.
И воздух свежится душистой росой;
Весна миновала — а веет весной.