2
ВИДЕНИЕ ТАНКРЕДА
Об ней зарей и вечером об ней
Крушится он, и плачет, и стенает;
Так в темну ночь, тоскуя, соловей,
Когда ловец жестокий похищает
Его еще не вскормленных детей,
Поет и бор унывно оглашает.
Но, утомясь, невольно легким сном
Забылся он перед румяным днем.
И та, о ком душа в тоске мечтала,
Чело в звездах, под светлой пеленой,
В чудесном сне очам его предстала,
Блистательна божественной красой,
Но и в красе небесной сохраняла
Знакомый вид любви его земной.
«О милый друг, взгляни, как я прекрасна,
Как весела: твоя печаль напрасна!
Ты дал мне всё: нетленным ты венцом
Меня венчал, — а меч обманут мглою.
Что бренный мир! Уж я перед творцом;
Я в жоре дев бессмертною, святою
Живу, люблю, молюся об одном
И жду тебя... и вечный пред тобою
Возблещет свет — и взор пленится твой
Красой небес, и в них моей красой.
Стремися к нам душою неизменной;
Волненьям чувств упорствуй и живи;
Люблю тебя, друг сердца незабвенный,
И не таюсь теперь в моей любви!»
Рекла; в очах блеснул огонь священный,
Невиданный у смертных на земли, —
И вдруг, в своем сияньи утопая,
В лазурной тме исчезла дева рая.
КНЯЖНЕ С. Д. РАДЗИВИЛ
Твоя безоблачная младость
Цветет пленительной красой;
Ты улыбаешься, как радость,
Ясна и взором и душой.
Рукой ли белой и послушной
По звонким струнам пробежишь
Иль стройно в резвости воздушной
Кружишься, вьешься и летишь, —
Ты радугой горишь пред нами;
Она так блещет летним днем
И разноцветными огнями
Играет в небе голубом.
Но в те часы, как ты снимаешь
Венок из розовых цветов
И с милой томностью внимаешь
Мечтам задумчивых певцов, —
Как ты младенческой душою,
Участница в чужих бедах,
Грустишь невинною тоскою,
И слезы ангела в очах...
О, так в саду росою чистой
Лилея нежная блестит,
Когда луна дветок душистый
Сияньем томным серебрит!
К Н. И. ГНЕДИЧУ
СТАНСЫ НА КАВКАЗ И КРЫМ
Мечтатель пламенный, любимец вдохновенья!
Звучит ли на горах волшебный лиры глас?
Хиосского слепца внимал ли песнопенья
Восторженный Кавказ?
Ты зрел, с какой красой власть чудныя природы
Громады диких скал венчает ярким льдом,
Как благодатные в долинах хлещут воды
Кипучим серебром!
Там в синих небесах снега вершин сияют,
Над безднами висит пурпурный виноград,
И тучи под тобой, клубяся, застилают
Ревущий водопад.
Ты видишь, между скал как рыщет горный житель,
Черкес, отважный друг свободы и коня,
Там, где прикован был к утесу похититель
Небесного огня.
Но доле роковой Титан не покорился,
Лишь громовержца он надменно укорял;
Страдальцу гордому разгневанный дивился,
И гром в руке дрожал.
Иль, друг, уже теперь в объятьях тихой лени
Вечернею зарей ты смотришь на Салгар,
На сладострастные Таврические сени,
На радужный эфир?
Там северный певец в садах Бахчисарая
Задумчиво бродил, мечтами окружен;
Там в сумраке пред ним мелькнула тень младая —
И струн раздался звон.
Ты слышал, как фонтан шумит во тме полночной,
Как пламенно поет над розой соловей, —
Но сладостный фонтан и соловей восточный
Не слаще, не звучней!..
Быть может, давних дней воспоминанья полный
И видя, как суда несутся по зыбям,
Ты думой тайною стремишься через волны
К далеким берегам,
Чьи башни гордые с двурогими лунами
К лазурным небесам так дерзко вознеслись,
Где плещет Геллеспонт, где дремлют над струями
И мирт и кипарис?
В их темной зелени на лоне вод белеет
Гарем с решетками и кровлей золотой,
И нежный аромат от роз огнистых веет
С прохладою ночной.
Ах, ясный неба свод, и шум валов сребристых,
И розы пышные, и мирные леса,
И нега томная ночей твоих душистых,
И дев твоих краса —
Ничто, прелестный край, ничто народ суровый
Не в силах укротить! Он с каждым днем грозней,
И мчат твоим сынам и гибель и оковы
Армады кораблей.