Выбрать главу
За ними в эпанчах златых Вот шесть вельмож, несущих тело Вождя, чье имя так гремело, — И мертвый в латах боевых.
В безмолвии они несли Вождя под мрачный свод могильный; Она прекрасная, он сильный — Навеки в гроб один легли.
Забрало подняли, и он Как будто ожил дивной силой, И лик могучего близ милой Был вдруг улыбкой озарен.
22 декабря 1836

ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ

Ты вдруг блеснула мне звездой, Ко мне влетела вдохновеньем, Пленила пламенной душой, Зажгла мне сердце сладким пеньем; Сказала мне, что будешь ты Мне другом верным, другом милым, — И тихо светлые мечты Уж веют над певцом унылым. Привет надежд в твоих речах; Исчезнет в радужных струях Томленье мрачного тумана, — В душевных звуках нет обмана!
О! мне известно: небеса Любовью дышат над тобою, Взлелеяна твоя краса Весельем, негой золотою; И прелесть роз, и блеск лил ей — Подруги младости твоей; И ты, блаженства зная сладость, Всегда, везде встречаешь радость. Но, к чувствам бед душой близка, Сердечною святою думой Ты заглянула в бор угрюмый, Где бродят горе и тоска.
Недавний друг, но сердцу милый! Отрада есть в печальной мгле, И есть две тайны, коих силой Цветет страданье на земле, Обняв душою упованье. Одна из них — в любви святой: Любить, чем мил нам мир земной, Для сердца райское мечтанье. Другая тайна гонит страх: Терпенье — благодать в бедах; Она сменяет в жизни новой Венком из роз венец терновый; Светла нетленною красой, Небесный вестник — ангел нежный — Утешил ею дух мятежный; И ангел мне — предстал тобой.
<1837>

ЭЛЕГИЯ

Зачем весенний ветерок Так надо мной любовно веет, Шумит игривый ручеек И роза нежная алеет? Душа тревогам предана, — Не уловить мне наслажденья: В чаду томительного сна Мне радость — будет искушенье!
Смотреть, в уделе роковом. На мир, красой одушевленный, И знать, что я уж в мире том Жилец напрасный и забвенный — О нет! без веры, в тме страстей, Душа невольно бы молила, Чтоб расступилася скорей Моя холодная могила!
Дрожу ль я, оживлен мечтой, — Но правда дух мертвит бедами; Хочу ль я петь — но голос мой Внезапно подавлен слезами. И жизнь, объемлющая тень, Везде, во всем страшней, страшнее; Как черен был вчерашний день!.. Проснулся — день еще чернее!
Но вдруг из туч мне блещет свет, Душе какой-то слышен голос; Он в те минуты мне привет, Когда от страха дыбом волос! И мнится: он небесный звук, И на устах замрет роптанье, И мило мне томленье мук, — В них есть свое очарованье!
О, сердца пылкого любовь! Отрада ты моя святая!.. И если б жизнь я начал вновь, То снова, крест мой обнимая, Благословясь, пошел бы я, Не устрашен былой тревогой, Долиной той и той дорогой, Где горе встретило меня!
<1837>

СЕЛЬСКАЯ ЖИЗНЬ

Стансы
Блажен, кто мирно обитает В заветном прадедов селе И от проезжих только знает О белокаменной Москве.
Не вдаль стремится он мечтою, Не к морю мысль его летит, — Доволен речкой небольшою: Она светла, она шумит.
Не изменяясь в тихой доле, Благословляя небеса, Он всё на то же смотрит поле, На те же нивы и леса.
Он сердцем чист, он прав душою; Без дум высоких он умел Одной вседневной добротою Украсить бедный свой удел.
Ему страстей волненья чужды, Не прерван ими сладкий сон, Живет без прихотей, без нужды, — И черных дней не знает он.
Вот дом уютный меж холмами, В тени берез вот божий храм, И вот погост с его крестами, Где меж родных он ляжет сам.
И жив священник тот безвестный, Который здесь его крестил, Венцом с подругою прелестной На радость жить благословил.
И радость с ними, — и всечасно Она ему милей, милей, И жизнь он тратит не напрасно В земном раю семьи своей.
Привычка наслаждений мирных, Веселые заботы дня, Забавный страх рассказов дивных Кругом вечернего огня, —
О вы, обычаи святые! Любовь домашнего быту! Отрады ваши золотые Лелеют жизни суету.