Из детства обречен и вьюгам и туману;
По бесконечному, как вечность, океану,
Мой друг, я не плывал. — Но что ж? В Руси святой
Мне сладостен и мил дым хижины родной:
Я взрос, я цвел душой, любил, страдал в отчизне,
И в ней хочу я ждать конца мятежной жизни.
Но если уж с тобой здесь не видаться мне, —
Тогда, как будешь ты в цедимой стороне,
Тень друга навести вечернею зарею:
У храма сельского, под ивою густою,
В кустах шиповника, дубовый крест простой
Надеждой озарит подземный ужас мой, —
И там я буду спать до вечного свиданья
В безоблачном краю любви и упованья.
К ***
Что я во цвете юных дней
Был навсегда убит страданьем, —
В том дива нет: огонь страстей
Своим губительным дыханьем
Меня крушил, меня он жег
В мечтах, в тоске, в пылу тревог.
Что я в борьбе с моей душою
Внезапно схвачен был грозою;
Что опален надежды цвет,
Истлела жизнь, — в том дива нет.
Но ты, прекрасная, чья младость
Цвела, невинности полна,
Кто взору и сердцам на радость
Улыбкою небес дана, —
О милый друг! какой судьбою
Страданье встретилось с тобою
И муки бренные земли
С эфирным ангелом любви?
Иль ждет нас всех печаль и горе,
Как ждет пловца ветр буйный в море?
Ужели та должна страдать,
В чьем сердце дышит благодать?
Но не страшись: опять день ясный
Проглянет после тмы ненастной!
Ах, об тебе и день, и ночь
В молитве муж, и мать, и дочь!
Твое пролетное мученье
Не есть беда, но искушенье!
И мрак, летящий над тобой,
Нам веет тайною святой.
Тебя лелеет искупитель! —
Томленье мук пройдет как сон,
Твоя душа — его обитель,
Везде, всегда с тобою он!
ПЕСНЯ
Солнце красное, о прекрасное,
Что ты тратишь блеск в глубине лесов?
Месяц, дум святых полунощный друг,
Что играешь ты над пучиною?
Ах! уж нет того, чем душа цвела,
Миновало всё — всё тоска взяла!
Ветры буйные — морю синему,
Росы свежие — полевым цветам,
Горе тайное — сердцу бедному!
Песни слышу я удалых жнецов,
Невеселые, всё унывные;
Пляски вижу я молодых красот, —
Со слезой в очах улыбаются.
И у всех у нас что-то дух крушит
И тоска свинцом на сердцах лежит.
Ветры буйные — морю синему,
Росы свежие — полевым цветам,
Горе тайное — сердцу бедному!
Загорелась вдруг в небе звездочка, —
Тихо веет нам весть родимая.
Вот в той звездочке — радость светлая:
Неизвестное там узнается;
Но святой красы в небесах полна,
Между волн во тме здесь дрожит она.
Ветры буйные — морю синему,
Росы свежие — полевым цветам,
Горе тайное — сердцу бедному!
ИЗ ДЖИЯУРА
(Подражательный перевод)
Блестя на пурпурных крылах,
В зеленых Индии полях,
Дыша восточною весной,
Царевной воздуха живой,
Подруга мотылька летит,
Младенца за собой манит,
Пред ним порхает на цветах
И, вдруг теряясь в облаках,
Мелькая, вьется; утомлен,
Почти в слезах вздыхает он, —
Так юношу краса манит,
И так легка и так блестит;
Надежду в нем тревожит страх,
Безумье кончит он в слезах.
Удастся ль, — горе и тоска
Ждут и красу, и мотылька:
Покоя, счастья лишены,
Они бедам обречены:
Один — младенческой игрой,
А та — любовью роковой.
Едва желанное сбылось
И рьяной воле удалось
Достать пленительный предмет, —
Уж в нем очарованья нет:
Прикосновеньем каждым он
Сиянья прежнего лишен,
И цвет, и прелесть потерял,
Забыт и брошен — и увял.
Без крыльев и томясь тоской,
Двум жертвам где найти покой?
Ах, мотылек уж не блестит,
С тюльпана к розе не летит!
Красе, которой нежный цвет
Увянет вмиг, — блаженства нет.
Где мотылек полуживой?
Не вьется их веселый рой;
И те, кто их милей, — и те
Без чувств к виновной красоте;
И, всякой тронуты бедой, —
Подруге не простят одной.
ВСТРЕЧА
Баллада
«Ты знаешь над Днепром-рекой
Утес, где вся в цветах
Икона девы пресвятой
От сердца гонит страх?»
— «Видал я над рекой Днепром
Тот сумрачный утес,
И мать Спасителя на нем
В венке из белых роз».