Выбрать главу
«...Да если б там еще... нет, слишком дорога! А ужасть как мила!» — «Да что, мой свет, такое?» — «Нет, папенька, так, так, пустое... По чести, мне твоих расходов жаль». — «Да что, скажи, откройся смело; Расходы знать мое, а не твое уж дело». — «.Меня... стыжусь... пленила шаль.. . . . . . . . . С последним словом прыг на шею, И чок два раза в лоб, примолвя: «Как ты мил!» — «Изволь, изволь, я рад со всей моей душою Услуживать тебе, мой свет!»

Диалог этот, исполненный естественности, живости, психологической точности, был новым явлением в поэзии. Здесь проявился талант будущего баснописца, умеющего создавать маленькие драматические сценки, в которых проявляют себя характеры действующих лиц. Сцена объяснения с мужем соотнесена с беседой жены со своим любовником. Он появляется сразу после отъезда Пролаза. Обменявшись первыми любезностями, Миловзор, чувствующий себя хозяином в чужом доме, сразу приступает к делу:

«...Да покажите мне диванну: Ведь я еще ее в отделке не видал; Уж, верно, это храм! храм вкуса!» — «Отгадали». — «Конечно, и... любви?» — «Увы! еще не знаю. Угодно поглядеть?» — «От всей души желаю».

Многолетнее совершенствование стиха в «мелочах» — эпиграммах, надписях, мадригалах — дало свои положительные результаты. Поэт свободно строит фразу в сказке, стих энергичен, пластичен, выражает действия героев и интонацию их речей. Эта свобода стиха позволила Дмитриеву передать и свое отношение к происходящему. Помимо трех героев сказки — мужа, жены и любовника, — в ней действует и четвертый — сам поэт. Сказка начинается с автобиографического признания:

Ах, сколько я в мой век бумаги исписал! Той песню, той сонет, той лестный мадригал; А вы, о нежные мужья под сединою! Ни строчкой не были порадованы мною.

Дмитриев не боится «поболтать» с читателем, пошутить над ним и над собой, вспомнить юность, вздохнуть о прошлых радостях:

Простите в том меня: я молод, ветрен был. Так диво ли, что вас забыл? А ныне вяну сам: на лбу моем морщины Велят уже и мне Подобной вашей ждать судьбины И о цитерской стороне Лишь в сказках вспоминать...

Освоение опыта державинской поэзии приносило плоды. В стихах Дмитриева появился автобиографизм. В рассказах о себе поэт искренен, личное отношение к изображаемому определяет стиль и лексику сказки. Но различие личностей поэтов определяло и несходство их поэзии. Дмитриеву чужда державинская высокая гражданственность, его страстность в выражении своих убеждений, мужество в отстаивании правды, смелость в обличении зла и в рассказах о себе. Голос Дмитриева тих, ироничен, шутлив. Он презирает ничтожных людей, заставляет читателя смеяться над теми, кто человека ценит не за личность, а за право ездить шестеркой.

События живой жизни часто привлекали внимание Дмитриева. В 1792 году он пишет и печатает балладу «Отставной вахмистр» (позже получила название «Карикатура»). Это еще одна, на этот раз жанровая, картина русской жизни. Сюжетом баллады послужило подлинное происшествие, известное Дмитриеву еще с юности, случившееся с бедным дворянином Прохором Патрикеевым. Вернувшийся домой после многолетней службы отставной вахмистр не застал жены, которая была осуждена за притоносодержательство и сослана. Дмитриев тщательно рисует жанровый портрет отставного вахмистра — «под шляпой в колпаке, на старом рыжаке. В разодранном колете, с котомкой в тороках, палаш его тяжелый, тащась, чертит песок». Он передает радость возвращения в родные края («уж он в версте, не боле, от родины своей... Все жилки в нем взыграли, и сердце расцвело...» «Узнает ли Груняша? — ворчал он про себя: — Когда мы расставались, я был еще румян»). Подробно выписывает обстоятельства места действия («Я. вижу чисто поле; вдали же предо мной чернеет колокольня и вьется дым из труб...» «Уж витязь наш проехал околицу с гумном и вот уже въезжает на свой господский двор»).

В истории Патрикеева обнаруживались уродливые стороны русской жизни. Дмитриев, используя реальный сюжет, остается верным себе: он рисует жанровую картинку из жизни провинциального дворянства, никого не обличает, а лишь констатирует факты — тяжелую службу вахмистра, разрушение семьи, безнравственность, господствующую в этой среде. При этом легкая ирония придает всей печальной истории вид забавного приключения: