В 1786 году Дмитриев сблизился с издателем-просветителем Ф. Туманским и принял участие в его журнале «Зеркало света», начавшем выходить с февраля. Для Туманского Дмитриев сделал два перевода — статью Мерсье «Философ, живущий у Хлебного рынка» и фонвизинское сочинение «Жизнь Н. И. Панина» (написано по-французски).
Ф. Туманский был ученым, историком, журналистом и критиком. Просветитель по убеждениям, он в своем журнале ратовал за воспитание как главный путь общественного и социального обновления отечества. Этой цели служили философские, политические статьи и литературные произведения. Библиографический отдел носил рекомендательный характер — просветитель обращал внимание читателя на новые важные книги, кратко пересказывая их содержание.
Центральное место в журнале занимал философский раздел, который состоял главным образом из переводов отдельных глав важнейшего сочинения Гольбаха «Социальная система». Проблемы этики составляли их содержание. В статьях под заглавием «О чести», «О совести», «О счастьи», «О человеколюбии», «О благополучии семейственном, или О блаженстве частной жизни», «О человеке», «О добродетели», «О должностях человека, или О нравственной его обязанности» и т. п. излагалось довольно подробно просветительское учение о человеке, его свободе и обязанностях, раскрывалось существо морального кодекса личности, определяющего все ее поступки в общественной и частной жизни.
Истины Гольбаха излагались выразительно, в легко читаемых маленьких статьях-этюдах. «Справедливость требует, чтобы человек был обществу полезен для того, что оно ему самому полезно и нужно». [1] «Признательность также требует от человека, чтобы он за все благодеяния, от своего отечества получаемые, не щадил бы себя на его служение: одним словом, все нас обязывает служить по силе и способностям нашим отечеству и вспомоществовать, сколько есть в нашей возможности, благоденствию наших сограждан и всего рода человеческого. Повторяю еще, что в приносимой и творимой нами ближнему и обществу полезности состоит достоинство и величие человека и самая добродетель».[2]
Из признания человека «бытием общежительным», из требования быть полезным обществу вытекало учение о сострадании. «Сорадоваться в счастии ближнему, сострадать ему в несчастии, соединять свои слезы с его слезами есть действие нежного и чувствительного сердца: не быть тронуту при видении страждущего в бедствии подобного себе человека, взирать равнодушно на проливающего в стенании горькие слезы есть действие окаменелости, скотской и недостойной человека нечувствительности».[3]
Дмитриев был сотрудником и «подписателем» «Зеркала света». Философия, учившая видеть в каждом «подобного себе человека», воспринималась многими с разными акцентами — социальным и нравственным. Просветительское убеждение о всеобщем равенстве людей было чуждо Дмитриеву. Нравственная же сторона явно привлекала его внимание. Он чувствовал, что моральные теории просветителей помогают определять пути практической деятельности, способствуют воспитанию личности, помогают жить высокой моральной жизнью «сострадания всем страждущим», когда осуществляется «соединение их слез со своими в нежном и чувствительном сердце». На подобном этическом основании и начали складываться у Дмитриева представления о роли поэта и задачах поэзии.
Рядом с философскими статьями в журнале был напечатан перевод Дмитриева статьи Мерсье «Философ, живущий у Хлебного рынка», в которой сжато излагалось существо политической концепции просветителей — их учение о просвещенном монархе. Философ, узнавший о рождении наследника у французского короля, обращается к нему с поучением. Огромная ответственность падет на плечи будущего государя. Он обязан заботиться о счастье своих подданных, которые сейчас пребывают в бедственном состоянии. Но вопли их не достигнут его слуха, он не станет справедливым государем, потому что окружают его придворные — люди корыстные. Они все сделают, чтобы отвратить его внимание от забот, направленных на благо подданных, будут лгать и обманывать его, оправдывать все действия жестокой и несправедливой власти. Вот почему необходимо предупредить порфирородного младенца и открыть ему истину. Первая из лих гласит: «Будь человек, будучи государем, стремися приобресть прежде всего название человека». Воспитанию же человека помогают книги. «Читай, ищи друзей себе в книгах», — поучал Мерсье, «размышляй под сению древес с Плутархом, Руссо и Рейналем» прежде всего. Только мудрецы нынешнего века помогут стать человеком и хорошим государем, «Буди признателен ко трудам премудрых и благодетельствующих писателей. Изреки сии слова: теките ко мне, просвещенные други человечества, и мы, не зря тебя, будем с тобой разглагольствовать, не подходя ко твоему престолу, священную истину к нему препроводим». [1]