XIX
В неуловимых переходахМы подражаем без трудаЕвропе в галстуках и модах,И даже в мыслях иногда:Боготворим чужое мненье,И, в благородном увлеченье,Не отделив от правды ложь,Мы верим выводам заранее,Так в наше время молодежьПленяет Спенсер. АнгличанеНад нею властвуют: законТвоя наука, Альбион!
ХХ
Наш юный друг – в стремленьях вечных,В живых созданиях веков,В порывах духа бесконечных —Самонадеян и суров —Старался видеть только бредниПустых мечтателей: последнийОн вывод знанья принимал.От всех покровов и загадокПрироду смело обнажал,Смотрел на мировой порядокВ одну из самых мрачных призм —Сквозь безнадежный фатализм.
XXI
Меж тем в очах его не даромПорою вспыхивала страсть:Напрасно, полн сердечным жаром,Он отрицал над нами властьТого, что ум понять не может,Что сердце мучить и тревожить,Он знал поэтов, говорил,Что их читает от безделья,А втайне искренне любил;И много милого веселья,И много нежной добротыТаили гордые черты.
ХХII
Есть домик бедный и старинныйНа Петербургской стороне —Дворец Петра. Теперь, пустынный,Он дремлет в грустной тишине.Там образ Спаса чудотворный:Лик Bизaнтийcкий, – древний, черный...Тарелку с деньгами дьячокВ часовне держит. Поп усталыйПоет молебны – старичокСедой, под ризой обветшалой.Огни таинственных лампадИ свечи яркие горят...
ХХIII
Полно страданья неземного,Чело Христа еще темней —Среди оклада золотого,Среди блистающих камней, —Остался Он таким же строгим,Простым и бедным, и убогим.Мужик, и дама в соболях,И баба с Охты отдаленнойЗдесь рядом молятся. В очахУ многих слезы. БлаговонныйСтруится ладан. Лик ХристаЛобзают грешные уста.
XXIV
Под длинной, черною вуальюВ толпе, прекрасна и бледна,Стояла девушка, печальюИ умилением полна.Покорно сложенные руки,Еще слеза недавней мукиВ очах смиренных... взор глубок,И просты темные одежды,Кидают тень на мрамор щекЕе опущенные вежды.И пред иконой золотойОна склоняется с мольбой.
XXV
Пока Борись, в тоске мятежной,Пытался тщетно позабытьСвою любовь и первый, нежныйЕе росток в душе убить,Чтоб как-нибудь насмешкой злобнойОт этой страсти неудобнойОсвободиться поскорей,Ей не пожертвовав ученойКарьерой будущей своей, —В то время Ольга пред иконойВ толпе молилась за него;И, зная друга своего,
XXVI
Предвидела борьбу, мученьяИ много жертв, и много слезь...Полна глубокого смиренья,Она пришла к тебе, Христос,Чтоб укрепить свой дух молитвойПред этим подвигом и битвой:Ее на труд благослови!Она у грозного преддверьяСвоей безрадостной любви,Страданья ждет, полна доверья,И только молит силы датьЕго любить и с ним страдать...
XXVII
Но я уж слышу, критик строгий,Твой недоверчивый вопрос:Зачем, свернув с прямой дороги,В свою поэму автор внесНежданно стиль религиозный?О, наших муз диктатор грозный,Ты хмуришь брови. Милый друг,И я, как ты, в сомненьях грешен,Я разделяю твой недуг,И я безверьем не утешен,Богов неведомых ищуИ верить в старых не хочу.
XXVIII
Как ты, я шел в огонь сраженийЗа мыслью гордою вослед.Познал всю горечь пораженийИ все величие побудь!Как ты, я маски ненавижу...Но тех презреньем не унижу,Кто верить с доской простотой...Свою скептическую шуткуОставь, читатель дорогой,И будь добрее к предрассудку,Чуждая слабости пойми:Не смейся, брать мой, над людьми!
XXIX
О, я завидую глубокоТому, кто верить всей душой:Не так в нем сердце одиноко,Не так измучено тоскойПред неизбежной тайной смерти:Друзья, кто может верить, верьте!..Нет, не стыдитесь ваших слез,Святых молитв и откровений:Кто бремя жизни с верой нес,Тот счастлив был среди мучений.А мы... во всех дарах землиКак мало счастья мы нашли!