Ноябрь 1907
«Где-то в лазурном поле…»
Где-то в лазурном поле,За белыми в саване днями,За ночными дремучими снамиРеет и плещет воля.
Нет там тоски желаний,Стихают там речи забвенно,Распускается лотос священный…– Только б дойти до грани!
Все на пути сгорает,Что не сгорит – застынет…Но там, только там, только в синей,Заозерной, загорной пустынеСердце молчит и знает.
Сентябрь 1907
Судак
Счастье
Посв. Е. Г.
«Дева, тихая Дева!Что ты все дома днюешь?Днюешь дома, ночуешь»– Счастье мне прилучилось.Счастьем душа осенилась.Надо с ним дома сидеть,Дома терпенье терпеть.«Дева, избранная Дева!Молви, какое же счастье?»– С виду, как шар огнистый…Тронешь – огнем опаляет,Глянешь – слеза проступает.«Ох, сиротинка Дева!Лютое, знать, твое счастье?»– Счастье мое неизбывно.Вех унимай – не уймешь!Век заливай – не зальешь!Душу поит мне струями зноя —Нет с ним покоя.«Дева! трудная Дева!Ты бы его удремила!»– Как же его укачаешь?Хватом его не охватишь,Словом молить – не умолишь,Знаю – его катаю,Сердцем-умом привыкаю…«Дева! умильная Дева!Что же ты петь перестала?»– Что же и петь близ счастья?Песни сами играют,Жизнь да Смерть закликают.Прежде, бывало, ночиРеют темны-темнисты,Звери вокруг зверисты,Лешие бродят думы…Песнями их разгоняешь,Песнями тьму просветляешь.Ныне же – яpoe небоГудом над сердцем стало,Все, что и встарь певала —Счастью пошло на требу.Только б за ним углядеть!Где уж тут петь!
Декабрь 1907
Петербург
«Кто неутоленный…»
Кто неутоленныйИщет, просит встречи?О как хорош мой вечер —Безымянный, бездонный вечер!
Чьи сердца усталиЖдать себе призыва?Как огневое диво,Угасают немые дали.
Из нагорной мятыКто венки свивает?Сердце блаженно тает,Не прося для себя возврата.
Кто устал от ласок?Кто воззвал к покою?Хочешь возлечь со мною,Слушать песни вечерних красок?
Руки
Еще слабые мои руки,Еще бледные от разлуки,Что-то ищут они неутомно,Одиноко им и бездомно —Зажать, унять их!..Как слепые, безвольно реют,И под взглядами, что не греют,Они движутся и белеют.Вся их жизнь идет затаенно,С ними тяжко мне и бессонно —Укрыть, забыть их!..
«Я только уснула на песке прибрежном…»
Я только уснула на песке прибрежном,Я не забыла, не забыла ничего,В сверкающей выси и в прибое нежномСлышу все то те, все о том те, что прошло.На солнце рука моя лежит, разжата,Камни горячие блестят на берегу,И все, что случилось, ты безвинно свято,Знаю, что зла не причинила никому.Большое страданье я прошла до краю,Все будет живо, ничего не пропадет,Вот только я встану, и наверно знаю —Всех я утешу, кто захочет и поймет.Я только уснула, на песке, случайно,В солнечной чаше пью забвенья игру,И неба лучистость и лазури тайнаНежат доверчиво усталую сестру.
Лето 1908
«С дальнего берега, где, пылая…»
С дальнего берега, где, пылая,Встает заря,Мир озираем, в него играя,Дитя и я.Tак незнакомо и так блаженноНам все кругом,Нас колыбелит душа вселенной– Мы в ней плывем.Люди и звезды, слова и взглядыКак дивный сон…Столько любить нам, и столько надоРаздать имен!Образы смутные жизни старойСкользят вдали —Где их душа? И какие чарыТот путь смели?Утро зареет. Мы все воскреснем,В любви горя.Будет учиться цветам и песнямМое дитя.
Декабрь 1909
Канашово
«Отчего эта ночь так тиха, так бела?…»
Отчего эта ночь так тиха, так бела?Я лету, и вокруг тихо светится мгла.За стеною снега пеленою лежат,И творится неведомый белый обряд.Если спросят: зачем ты не там на снегу?Тише, тише, скату, – я здесь тишь стерегу.Я не знаю того, что свершается там,Но я слышу, что дверь отворяется в храм,И в молчаньи священном у врат алтаряЧья-то строгая жизнь пламенеет, горя.И я слышу, что Милость на землю сошла…– Оттого эта ночь так тиха, так бела.