22 – 23 октября 1895
Сумасшедший
Чтоб меня не увидел никто,На прогулках я прячусь, как трус,Приподняв воротник у пальтоИ на брови надвинув картуз.
Я встречаю нагие тела,Посинелые в рыхлом снегу,Я минуты убийств стерегуИ смеюсь беспощадно с угла.
Я спускаюсь к реке. Под мостомВыбираю угрюмый сугроб.И могилу копаю я в нем,И ложусь в приготовленный гроб.
Загорается дом... и другой...Вот весь город пылает в огне...Но любуюсь на блеск дорогойТолько я – в ледяной тишине.
Л потом, отряхнувши пальто,Принадвинув картуз на глаза,Я бегу в неживые леса...И не гонится сзади никто!
17 января 1895
Пурпур бледнеющих губ
Медленно всходит луна,Пурпур бледнеющих губ.Милая, ты у окна —Тиной опутанный труп.
Милая, о, наклонись...Пурпур бледнеющих губ.Клятвы возносятся ввысь...Тиной опутанный труп.
Если б прижать мне к губамПурпур бледнеющих губ!Звезды ли падают к нам?Тиной опутанный труп.
Плачут кругом... но о чем?Пурпур бледнеющих губ,А на песке огневомТиной опутанный труп.
Верен был клятве своейПурпур бледнеющих губ...Что ж! уносите скорейТиной опутанный труп!
16 августа 1895
Часы дней
...и проклял наши дни.
Сонет к мечте
Ни умолять, ни плакать неспособный,Я запер дверь и проклял наши дни.И вот тогда, в таинственной тени,Явился мне фантом женоподобный.
Он мне сказал: «Ты слышишь ропот злобный?Для книг твоих разложены огни.Смирись, поэт! мечтанья прокляниИ напиши над ними стих надгробный!»
Властительно слова звучали, ноТомился взор тревогой сладострастной,Дрожала грудь под черным домино,
И вновь у ног божественно-прекрасной,Отвергнутой, осмеянной, родной,Я отвечал: «Зачем же ты со мной!»
4 – 6 сентября 1895
Мечта
О, если б я мог быть невинным, как ты,Как ты – отзвук лазурного эхо! —Беспечно видеть твои черты,С улыбкой слушать колокольчики смеха!
Целый день мы с тобой проводили б вдвоем,Наслаждаясь запущенным садом,Бегали б в темных аллеях, – потомОтдыхать садились бы рядом.
Мы были б с тобой две сестры,Делили грезы, радость, печали,И если б столкнулись во время игры,Струны желанья во мне не дрожали б.
Ноябрь 1894
После грез
Я весь день, всё вчера, проблуждал по стране моих снов;Как больной мотылек, я висел на стеблях у цветов;Как звезда в вышине, я сиял, я лежал на волне;Этот мир моих снов с ветерком целовал в полусне.Нынче я целый день все дрожу, как больной мотылек;Целый день от людей, как звезда в вышине, я далек,И во всем, что кругом, и в лучах, и во тьме, и в огне,Только сон, только сны, без конца, открываются мне...
8 июня 1895
* * *
Когда былые дни я вижу сквозь туман,Мне кажется всегда – то не мое былое,А лишь прочитанный восторженный роман.
И странно мне теперь, в томительном покое,Припомнить блеск побед и боль заживших ран:И сердце, и мечты, и все во мне – иное...
Напрасен поздний зов когда-то милых лиц,Не воскресить мечты, мелькнувшей и прожитой,От горя и любви остался ряд страниц!
И я иду вперед дорогою открытой,Вокруг меня темно, а сзади блеск зарниц...Но неизменен путь звезды ее орбитой.
22 июня 1895
Méditations[5]
Мы, путники ночи беззвездной,
Искатели смутного рая...
* * *
Хорошо одному у окна!Небо кажется вновь голубым,И для взоров обычна луна,И сплетает опять тишинаВдохновенье с раздумьем святым.
И гирлянду пылающих розЯ доброшу до тайны миров,И по ней погружусь я в хаосНеизведанных творческих грез,Несказанных таинственных слов.
Эта воля – свободна опять,Эта мысль – как комета – вольна!Все могу уловить, все могу я понять.И не надо тебя целовать,О мой друг, у ночного окна!
5 января 1895
* * *
Тонкой, но частою сеткойЗавтрашний день отделен.Мир так ничтожен, и редкоВиден нам весь небосклон.