В страхе оглянешься – тени,Призраки, голос «иди!»...Гнутся невольно колени,Плещут молитвы в груди.
Плакать и биться устанешь;В сердце скрывая укор,На небо черное взглянешь...С неба скользнет метеор.
14 декабря 1894
* * *
Облегчи нам страдания, боже!Мы, как звери, вгнездились в пещерыЖестко наше гранитное ложе,Душно нам без лучей и без веры.
Самоцветные камни блистают,Вдаль уходят колонн вереницы,Из холодных щелей выползаютСаламандры, ужи и мокрицы.
Наши язвы наполнены гноем,Наше тело на падаль похоже...О, простри над могильным покоемПокрывало последнее, боже!
15 декабря 1894
* * *
Свиваются бледные тени,Видения ночи беззвездной,И молча над сумрачной безднойКачаются наши ступени.
Друзья! Мы спустились до края!Стоим над разверзнутой безднойМы, путники ночи беззвездной,Искатели смутного рая.
Мы верили нашей дороге,Мечтались нам отблески рая...И вот – неподвижны – у краяСтоим мы, в стыде и тревоге.
Неверное только движенье,Хоть шаг по заветной дороге, —И нет ни стыда, ни тревоги,И вечно, и вечно паденье!
Качается лестница тише,Мерцает звезда на мгновенье,Послышится ль голос спасенья:Откуда – из бездны иль свыше?
18 февраля 1895
* * *
Скала к скале; безмолвие пустыни;Тоска ветров, и раскаленный сплин.Меж надписей и праздничных картинХранит утес два образа святыни.
То – демоны в объятиях. ОдинГлядит на мир с надменностью гордыни;Другой склонен, как падший властелин.Внизу стихи, не стертые доныне:
«Добро и зло – два брата и друзья.Им общий путь, их жребий одинаков».Неясен смысл клинообразных знаков.
Звенят порой признанья соловья;Приходит тигр к подножию утеса.Скала молчит. Ответам нет вопроса.
7 января 1895
Лирические поэмы
Снега
Терцины
Луны холодные рогаСтруят мерцанье голубоеНа неподвижные снега;
Деревья-призраки – в покое;Не вздрогнет подо льдом вода.Зачем, зачем нас в мире двое!
«Увы, Мария, навсегдаПогасли зори золотые,Любовь скатилась, как звезда.
Скажи, зачем, как в дни былые,Мы вместе? Мы в долине сна?Скажи, мы – призраки, Мария?»
С высот мерцанье льет луна,По снегу вдаль уходят тени,Ответ вопросам – тишина.
«Скажи, ты помнишь – наслажденийКрутящий, неистомный пыл,Часы любви в безумной смене?
Твой замер взор, твой взор застыл,Дышалось астрами и садом,В окно осенний воздух плыл...
Ты помнишь?» Голубым каскадомЛуна струит холодный блеск,И мы скользим в молчаньи рядом.
«А это утро! Тихий плескРеки па отмели песчаной,Кузнечиков беспечный треск,
С полей восторг благоуханный!Под яркой, летней синевой,До чресл разоблаченной, странной,
Я прошептал тебе: «Я – твой!»Ты помнишь?» Синевой одетаЛупа над далью снеговой.
Мой голос умер без ответа.Идем мы, двое, в тишине,Под чарой голубого света.
«А день весенний! Как во сиеСиял нам праздник первой встречи.Сказалось все – тебе и мне.
Без ласк, без клятв, без слов, без речи,И, как венчальные огни,Затеплились на елях свечи!
Святыня – те былые дни!Я изнемог. Что было, снова,Чтоб мог воскреснуть я, верни!»
Зову в безумии. Ни слова.Гляжу: лишь тень моя, одна,На ткани снежного покрова.
Как гроб, мертва и холоднаЛазурная равнина снега,Свое мерцанье льет лупа,
На вышине сверкает Вега.
27-29 ноября 1894
Три свидания
1
Черное море голов колыхается,Как живое чудовище,С проходящими блесткамиКрасных шапочек,Голубеньких шарфов,Эполетов ярко-серебряных,Живет, колыхается.
Как хорошо нам отсюда,Откуда-то сверху – высоко-высоко, —С тобою смотреть на толпу.Красивая рама свиданий!Залит пассаж электрическим светом,Звуки оркестра доносятся,Старые речи любвиК сердцу из сердца восторженно просятся.Милая, нет, я не лгу, говоря, что люблю я тебя.
2
В зеркале смутно удвоены(Словно мило-неверные рифмы),Свечи уже догорают.Все неподвижно застыло:Рюмки, бутылки, тарелки, —Кресла, картины и шубы,Шубы, там вот, у входа.Длинная зимняя ночьНе удаляется прочь,Мрак нам в окно улыбается.