В руинах, звавшихся парламентской палатой,Как будет радостен детей свободных крик,Как будет весело дробить останки статуйИ складывать костры из бесконечных книг.
Освобождение, восторг великой воли,Приветствую тебя и славлю из цепей!Я – узник, раб в тюрьме, но вижу поле, поле...О солнце! о простор! о высота степей!
1900 – 1901
Ревель, Москва
URBI ET ORBI
1901 – I903
К. Д. Бальмонту, другу и брату
Вступления
* * *
По улицам узким, и в шуме, и ночью, в театрах,в садах я бродил,И в явственной думе грядущее видя, за жизнью,за сущим следил.Я песни слагал вам о счастьи, о страсти, о высях,границах, путях,О прежних столицах, о будущей власти,о всем распростертом во прах.Спокойные башни, и белые стены,и пена раздробленных рек,В восторге всегдашнем, дрожали, внимали стихам,прозвучавшим навек.И девы и юноши встали, встречая, венчая меня,как царя,И, теням подобно, лилась по ступенямпотоком широким заря.Довольно, довольно! я вас покидаю! берите и сны и слова!Я к новому раю спешу, убегаю, мечта неизменно жива!Я создал, и отдал, и поднял я молот,чтоб снова сначала ковать.Я счастлив и силен, свободен и молод, творю,чтобы кинуть опять!
Апрель 1901
Лестница
Всё каменней ступени,Всё круче, круче всход.Желанье достиженийЕще влечет вперед.
Но думы безнадежнейПод пылью долгих лет.Уверенности прежнейВ душе упорной – нет.
Помедлив на мгновенье,Бросаю взгляд назад:Как белой цепи звенья —Ступеней острых ряд.
Ужель в былом ступалаНа все нога моя?Давно ушло начало,В безбрежности края,
И лестница все круче...Не оступлюсь ли я,Чтоб стать звездой падучейНа небе бытия?
Январь 1902
Последнее желанье
Где я последнее желаньеОсуществлю и утолю?Найду ль немыслимое знанье,Которое, таясь, люблю?
Приду ли в скит уединенный,Горящий главами в лесу,И в келью бред неутоленныйК ночной лампаде понесу?
Иль в городе, где стены давят,В часы безумных баррикад,Когда Мечта и Буйство правят,Я слиться с жизнью буду рад?
Иль, навсегда приветив книги,Веков мечтами упоен,Я вам отдамся, – миги! миги! —Бездонный, многозвенный сон?
Я разных ратей был союзник,Носил чужие знамена,И вот опять, как алчный узник,Смотрю на волю из окна.
Январь 1902
У себя
Так все понятно и знакомо,Ко всем изгибам глаз привык;Да, не ошибся я, я – дома:Цветы обоев, цепи книг...
Я старый пепел, не тревожу, —Здесь был огонь и вот остыл.Как змей на сброшенную кожу,Смотрю на то, чем прежде был.
Пусть много гимнов не допетоИ не исчерпано блаженств,Но чую блеск иного света,Возможность новых совершенств!
Меня зовет к безвестным высямВ горах поющая весна,А эта груда женских писемИ нежива, и холодна!
Лучей зрачки горят на росах,Как серебром все залито...Ты ждешь меня у двери, посох!Иду! иду! со мной – никто!
1901
Побег
И если, страстный, в час заветный,
Заслышу я мой трубный звук...
Мой трубный зов, ты мной заслышанСквозь утомленный, сладкий сон!Альков, таинственен и пышен,Нас облегал со всех сторон.
И в этой мгле прошли – не знаю, —Быть может, годы и века.И я был странно близок раю,И жизнь шумела, далека.
Но вздрогнул я, и вдруг воспрянул,И разорвал кольцо из рук.Как молния, мне в сердце глянулПобедно возраставший звук.
И сон, который был так долог,Вдруг кратким стал, как всё во сне.Я распахнул тяжелый пологИ потонул в палящем дне.
В последний раз взглянул я свышеВ мое высокое окно:Увидел солнце, небо, крышиИ города морское дно.
И странно мне открылась новой,В тот полный и мгновенный миг,Вся жизнь толпы многоголовой,Заботы вспененный родник.
И я – в слезах, что снова, сноваДуше открылся мир другой,Бегу от пышного алькова,Безумный, вольный и нагой!
Август – октябрь 1901