Я помню этот мир. И сам я в этом миреКогда-то был как свой, сливался с ним в одно.Я мальчиком глядел в то пыльное окно,У сумрачных весов играл в большие гириИ лазил по мешкам в сараях, где темно.Мечтанья детские в те дни уже светлели;Мне снились: рощи пальм, безвестный океан,И тайны полюсов, и бездны подземелий,И дерзкие пути междупланетных стран.Но дряхлый, ветхий мир на все мои химерыУлыбкой отвечал, как ласковый старик.И тихо надо мной – ребенком – ник,Громадный, неподвижный, серый.
И что-то было в нем родным и близким мне.Он глухо мне шептал, и понимал его я...И смешивалось все, как в смутном сне:Мечта о неземном и сладкий мир покоя...
...............................
Недавно я прошел знакомым переулкомИ не узнал заветных мест совсем.Тот, мне знакомый, мир был тускл и нем —Теперь сверкало все, гремело в гуле гулком!Воздвиглись здания из стали и стекла,Дворцы огромные, где вольно бродят взоры...Разрыты навсегда таинственные норы,Бесстрастный свет вошел туда, где жалась мгла.И лица новые, и говор чужд... Все ново!Как сказка смелая – воспоминанья лет!Нет даже и во мне тогдашнего былого,Напрасно я ищу в душе желанный след...В душе все новое, как в городе торговли,И мысли, и мечты, и чаянья, и страх.Я мальчиком мечтал о будущих годах:И вот они пришли... Ну что же? Я таков ли,Каким желал я быть? Добыл ли я венец?Иль эти здания, все из стекла и стали,Восставшие в душе как призрачный дворец,Все утоленные восторги и печали,Все это новое – напрасно взяло верхНад миром тем, что мне – столетья завещали,Который был моим, который я отверг!
1903
Москва
IN HАС LACKIMARUM VALLE[12]
Весь долгий путь свершив, по высям и низинам,Твои зубцы я вижу, наконец,О горный кряж веселости и смеха!В рассветный час ты вырос исполином,Как до небес воздвигнутый дворец,И гулко на привет твое мне вторит эхо.За мной падений стыд и боль палящих ран,Теснины скал и быстрины потоков,За мной покинутый в равнине бранный стан,За мной пустыня – мир безумцев и пророков.Кругом меня – немые тополя,Как женщины, завернутые строго.Свивается причудливо дорога,Вся белая, мглу надвое деля.И лилии, закрыв в сыром туманеКадильницы ночных благоуханий,Сгибают выгибы упругого стебля.Чу! ближний ключ запел неравномерно...Долина слез! чье имя как печаль!Как все в тебе неясно и неверно.Но для меня уже белеет даль,Я вышел из страны позора и успеха,Снимаю я с своей главы венцы.Уже блестят в огне, уже блестят зубцы,Твои – о кряж торжественного смеха!
Я взойду при первом днеХохотать к зубцам, на выси,И на смех завторят мнеНеумолчным смехом рыси.
Стану рыскать наугадВверх и вниз я лугом, лесом:Встречный друг и вечный братС нимфой, с зверем, с богом, с бесом.
Повлекут меня с собойК играм рыжие силены;Мы натешимся с козой,Где лужайку сжали стены.
Всем настанет чередаВыпить острый сок услады.Лица скроют от стыдаВ чащах белые дриады.
Зазовут меня в свой гротСкальных недр владыки – гномы.Буду пить я дикий мед,Гость желанный и знакомый.
Я сдою им про Грааль,То-то будет им веселье!Подарит мне РюбецальНа прощанье ожерелье.
Канет в сумрак летний зной,Лунный глаз проглянет слева, —Обручальный перстень свойМне подаст лесная дева.
Я его, склонясь, приму,Уроню свой плащ багровый...Ночь длинней протянет тьму,Отлетят ночные совы.
Я к вам вернусь, о люди, – вернусь, преображен,Вся жизнь былая будет как некий душный сон.Я к вам вернусь воскресшим, проснувшимся от сна...Волна волну стирает, и все ж она – волна.И я иной, чем прежде, но все же это – я,И песнь моя другая, но это – песнь моя.Никто ее не может сложить, как я могу,А тайну прошлых песен я в сердце берегу.И все мои напевы еще подвластны мне:И те, что пел я в детстве, и те, что пел во сне.Дано мне петь, что любо, что нравится мечтам,А вам – молчать и слушать, вникать в напевы вам!И что бы ни задумал я спеть – запрета нет,И будет все достойно, затем, что я – поэт!И в жизнь пришел поэтом, я избран был судьбой,И даже против воли останусь сам собой.Я понял неизбежность случайных дум своих,И сам я чту покорно свой непокорный стих.В моем самохваленьи служенье богу есть, —Не знаю сам, какая, и все ж я миру весть!