От тоски в жажде снов нежно крыльями плещут.Меж цветов светляки изумрудами блещут.
Очерк белых грудейна струях точно льдина.
это семь лебедей,это семь лебедей Лоэнгрина —
лебедейЛоэнгрина
Март 1904
Москва
Одиночество
Сирый убогий в пустыне бреду.Все себе кров не найду.Плачу о дне.Плачу… Так страшно, так холодно мне.
Годы проходят. Приют не найду.Сирый иду.
Вот и кладбище… В железном гробучью-то я слышу мольбу.Мимо иду…Стонут деревья в холодном бреду…
Губы бескровные шепчут мольбу…Стонут в гробу.
Жизнь отлетела от бедной земли.Темные тучи прошли.Ветер ночнойрвет мои кудри рукой ледяной.
Старые образы встали вдали.В Вечность ушли.
Апрель 1900
Москва
Утешение
Скрипит под санями сверкающий снег.Как внятен собак замирающий бег…
Как льдины на море, сияя, трещат…На льдинах, как тени, медведи сидят…
Хандру и унынье, товарищ, забудь!..Полярное пламя не даст нам уснуть…
Вспомянем, вспомянем былую весну…Прислушайся – скальды поют старину…
Их голос воинственный дик и суров…Их шлемы пернатые там, меж снегов,
зажженные светом ночи ледяной…Бесследно уходят на север родной.
1901
Жизнь
Посвящается Г.К. Балтрушайтису
1
Сияя перстами, заря рассветаланад морем, как ясный рубин.Крылатая шхуна вдали утопала.Мелькали зубцы белых льдин.
Душа молодая просила обмана.Слеза нам туманила взор.Бесстрашно отчалил средь хлопьев туманаот берега с песней помор.
Мы сдвинули чащи, наполнив до краюдушистым, янтарным вином.Мы плакали молча, о чем, я не знаю.Нам весело было вдвоем.
2
Года проходили… Угрозой седоюполярная ночь шла на нас.Мы тихо прощались с холодной зареюв вечерний, тоскующий час.
Крылатая шхуна в туман утопала,качаясь меж водных равнин.Знакомым пятном равнодушно сияластена наплывающих льдин…
Старушка, ты робко на друга взглянула, —согбенный, я был пред тобой.Ты, прошлое вспомнив, тихонько вздохнула,поникла седой головой.
3
Я глухо промолвил: «Наполним же чаши…Пусть сердце забьется опять…Не мы, так другие, так правнуки нашизарю будут с песней встречать…
Пускай же охватит нас тьмы бесконечность —сжимается сердце твое?Не бойся: засветит суровая Вечностьполярное пламя свое!..»
Знакомую песню вдали затянули.Снежинки мелькали кругом.Друг другу в глаза мы с улыбкой взглянули…Наполнили чашу вином.
Июль 1901
Серебряный Колодезь
Тоска
Вот на струны больные, скользнувши, упала слеза.Душу грусть oбyялa.Все в тоске отзвучало.И темны небеса.
О Всевышний, мне грезы, мне сладость забвенья подай.Безнадежны моленья.Похоронное пеньенаполняет наш край.
Кто-то Грустный мне шепчет, чуть слышно вздыхая «Покой»…Свищет ветер, рыдая…И пою, умирая,от тоски сам не свой…
1903
Один
Посвящается Сергею Львовичу Кобылинскому
Окна запотели.На дворе луна.И стоишь без целиу окна.
Ветер Никнет, споря,ряд седых берез.Много было горя…Много слез…
И встает невольноскучный ряд годин.Сердцу больно, больно…Я один.
Декабрь 1900
Москва
Осень
Пролетела весна.Лес багрянцем шумит.Огневая лунаиз тумана глядит.
Или вспомнила вновьты весенние дни,молодую любовь,заревые огни?
Пролетела весна —вечно горький обман…Побледнела луна.Серебрится туман.
Отвернулась… Глядишьс бесконечной тоской,как над быстрой рекойпокачнулся камыш.