«Для вас, государь мой, не тайна,что можете вы пострадать:и вот я прошу чрезвычайносию неисправность изъять…»
Лицо утонуло средь кружев.Кричит, раскрасневшись: «Ну что ж!..Татищев, Шувалов, Бестужев —у нас есть немало вельмож —
Коль вы не исправны, законыблюсти я доверю другим…Повсюду, повсюду препонымоим начинаньям благим!..»
И, гневно поднявшись, отвагиисполненный, быстро исчез.Блеснул его перстень и шпагиукрашенный пышно эфес.
Идет побледневший придворный…Напудренный щеголь в лорнетглядит – любопытный, притворный:«Что с вами? Лица на вас нет…
В опале?.. Назначен Бестужев?»Главу опустил – и молчит.Вкруг море камзолов и кружев,волнуясь, докучно шумит.
Блестящие ходят персоны,музыка приветствует с хор,окраскою нежной плафоныласкают пресыщенный взор.
Апрель 1903
Москва
Объяснение в любви
Посвящается дорогой матери
Сияет роса на листочках.И солнце над прудом горит.Красавица с мушкой на щечках,как пышная роза, сидит.
Любезная сердцу картина!Вся в белых, сквозных кружевах,мечтает под звук клавесина…Горит в золотистых лучах
под вешнею лаской фортуныи хмелью обвитый карниз,и стены. Прекрасный и юный,пред нею склонился маркиз
в привычно заученной роли,в волнисто-седом парике,в лазурно-атласном камзоле,с малиновой розой в руке.
«Я вас обожаю, кузина!Извольте цветок сей принять…»Смеется под звук клавесинаи хочет кузину обнять.
Уже вдоль газонов росистыхтуман бледно-белый ползет.В волнах фиолетово-мглистыхлуна золотая плывет.
Март 1903
Москва
Менуэт
Вельможа встречает гостью.Он рад соседке.Вертя драгоценною тростью,стоит у беседки.
На белом атласе сапфиры.На дочках – кисейные шарфы.
Подули зефиры —воздушный аккордЭоловой арфы.
Любезен, но горд,готовит изящный сонетстарик.Глядит в глубь аллеи, приставив лорнет,надев треуголку на белый парик.
Вот… негры вдали показались —все в красном – лакеи…Идет в глубь аллеипо старому парку.
Под шепот алмазных фонтановпроходят сквозь арку.
Вельможа идет для встречи.Он снял треуголку.Готовит любезные речи.Шуршит от шелку.
Март 1903
Москва
Прощание
Посвящается Эллису
Красавец Огюст,на стол уронив табакерку,задев этажерку,обнявши подругу за талью, склонилсяна бюст.«Вы – радости, коиФортуна несла – далеки!..»
На клумбах левкои.Над ними кружат мотыльки.
«Прости, мое щастье:уйдет твой Огюст…»
Взирает на них без участьяхолодный и мраморный бюст.На бюсте сем глянец…
«Ах, щастье верну!..Коль будет противник, его, как гишпанец,с отвагою, шпагой проткну…
Ответишь в день оный,коль, сердце, забудешь меня».
Сверкают попонылихого коня.
Вот свистнул по воздуху хлыстик.Помчалсяи вдаль улетел.
И к листику листикприжался:то хладный зефир прошумел.
«Ах, где ты, гишпанец мой храбрый?Ах, где ты, Огюст?»Забыта лежит табакерка…Приходят зажечь канделябры…
В огнях этажеркаи мраморный бюст.
Апрель 1903
Москва
Полунощницы
Посвящается А.А. Блоку
На столике зеркало, пудра, флаконы,что держат в руках купидоны,белила,румяна…
Затянута туго корсетом,в кисейном девица в ладоши забила,вертясь пред своим туалетом:«Ушла… И так рано!..Заснет и уж нас не разгонит…Ах, котик!..»
И к котику клонитсвои носик и ротик…
Щебечет другаянежнее картинки:«Ма chere, дорогая —сережки, корсажи, ботинки!Уедем в Париж мы…Там спросим о ценах…»