Но нет пути в страну борьбы и света,Молчит кругом холодная вода.Акулы проплывают иногда.
Ни проблеска, ни звука, ни привета,И сверху посылает зыбь морейЛишь трупы и обломки кораблей.
Пустыня
Я видел Норвежские фьорды с их жесткойбездушной красой,Я видел долину Арагвы, омытую свежей росой,Исландии берег холодный, и Альпснеговые хребты, —Люблю я Пустыню, Пустыню,царицу земной красоты.
Моря, и долины, и фьорды, и глыбытоскующих горЛишь краткой окутают лаской, на миг убаюкаютвзор,А образ безмолвной Пустыни, царицы земнойкрасоты,Войдя, не выходит из сердца, навекотравляет мечты.
В молчаньи песков беспредельных я слышуневедомый шум,Как будто в дали неоглядной встает и крутитсясамум,Встает, и бежит, пропадает, – и снова молчаньерастет,И снова мираж лучезарный обманно узоры плетет.
И манит куда-то далеко незримая чудная власть,И мысль поднимается к Небу, чтоб сновабессильно упасть:Как будто бы Жизнь задрожала, с напрасноймечтой и борьбой,И Смерть на нее наступила своею тяжелой стопой.
Змеиный глаз
Датскому лирику Тору Ланге
Огней полночных караванВ степи Небес плывет.Но кто меня в ночной туманТак ласково зовет?
Зачем от сердца далекаМечта о Небесах?Зачем дрожит моя рука?Зачем так манит прах?
Болото спит. Ночная тишьРастет и все растет.Шуршит загадочно камыш,Змеиный глаз цветет.
Змеиный глаз глядит, растет,Его лелеет Ночь.К нему кто близко подойдет,Уйти не может прочь.
Он смутно слышит свист змеи,Как нежный близкий зов,Он еле видит в забытьиОгни иных миров.
Не манит блеск былых утех,Далек живой родник.В болоте слышен чей-то смех,И чей-то слабый крик.
Гибель
Предчувствием бури окутан был сад.Сильней заструился цветов аромат.Узлистые сучья как змеи сплелись.Змеистые молнии в тучах зажглись.
Как хохот стократный, громовый раскатСмутил, оглушил зачарованный сад.Свернулись, закрылись цветов лепестки.На тонких осинах забились листки.
Запрыгал мелькающий бешеный град.Врасплох был захвачен испуганный сад.С грозою обняться и слиться хотел.Погиб – и упиться грозой не успел.
«Вечерний свет погас...»
Е. А. Варженевской.
Вечерний свет погас.Чуть дышит гладь воды.Настал заветный часДля искристой Звезды.
Она теперь горит,Окутанная мглой,И светом говоритНе с Небом, а с Землей.Увидела она,Как там внизу темно,Как сладко спит волна,Как спит речное дно.
И вот во мгле, вдали,Открыв лицо свое,Кувшинки расцвелиИ смотрят на нее.
Они горят в ночи,Их нежит гладь воды,Ласкают их лучиЗастенчивой Звезды.
И будут над водойВсю ночь они гореть,Чтоб с Утренней ЗвездойСтыдливо умереть.
Исполинские горы
Исполинские горы,Заповедные скалы,Вы – земные узоры,Вы – вселенной кристаллы.
Вы всегда благородны,Неизменно прекрасны,От стремлений свободны,К человеку бесстрастны.Вы простерли изломы,Обрамленные мохом,Вы с борьбой незнакомы,Незнакомы со вздохом.
Вы спокойно безмолвны,Вас не тронут рыданья,Вы – застывшие волныОт времен Мирозданья.
Ковыль
Точно призрак умирающий,На степи ковыль качается,Смотрит Месяц догорающий,Белой тучкой омрачается.
И блуждают тени смутныеПо пространству неоглядному,И непрочные, минутные,Что-то шепчут ветру жадному.
И мерцание мелькнувшееИсчезает за туманами,Утонувшее минувшееВозникает над курганами.
Месяц меркнет, омрачается,Догорающий и тающий,И, дрожа, ковыль качается,Точно призрак умирающий.
Океан
Сонет
Вдали от берегов Страны Обетованной,Храня на дне души надежды бледный свет,Я волны вопрошал, и Океан туманныйУгрюмо рокотал и говорил в ответ.
«Забудь о светлых снах. Забудь. Надежды нет.Ты вверился мечте обманчивой и странной.Скитайся дни, года, десятки, сотни лет, —Ты не найдешь нигде Страны Обетованной».