В душах есть все
1
В душах есть все, что есть в небе, и много иного.В этой душе создалось первозданное Слово!Где, как не в ней,Замыслы встали безмерною тучей,Нежность возникла усладой певучей,Совесть, светильник опасный и жгучий,Вспышки и блески различных огней, —Где, как не в ней,Бури проносятся мысли могучей!Небо не там,В этих кошмарных глубинах пространства,Где создаю я и снова создамЗвезды, одетые блеском убранства,Вечно идущих по тем же путям, —Пламенный знак моего постоянства.Небо в душевной моей глубине,Там, далеко, еле зримо, на днеДивно и жутко уйти в запредельность,Страшно мне в пропасть души заглянуть,Страшно – в своей глубине утонуть.Все в ней слилось в бесконечную цельность,Только душе я молитвы пою,Только одну я люблю беспредельность,Душу мою!
2
Но дикий ужас преступления,Но искаженные черты, —И это все твои видения,И это – новый – страшный – ты?
В тебе рождается величие,Ты можешь бурями греметь,Из бледной бездны безразличияИзвлечь и золото и медь.
Зачем же ты взметаешь пыльное,Мутишь свою же глубину?Зачем ты любишь все могильное,И всюду сеешь смерть одну?
И в равнодушии надменности,Свой дух безмерно возлюбя,Ты создаешь оковы пленности:Мечту – рабу самой себя?
Ты – блеск, ты – гений бесконечности,В тебе вся пышность бытия.Но знак твой, страшный символ Вечности —Кольцеобразная змея!
Зачем чудовище – над бездною,И зверь в лесу, и дикий вой?Зачем миры, с их славой звездною,Несутся в пляске гробовой?
3
Мир должен быть оправдан весь,Чтобы можно было жить!Душою там, я сердцем – здесь.А сердце как смирить?Я узел должен видеть весь.Но как распутать нить?
Едва в лесу я сделал шаг, —Раздавлен муравей.Я в мире всем невольный враг,Всей жизнею своей,И не могу не быть, – никак,Вплоть до исхода дней.
Мое неделанье для всехПокажется больным.Проникновенный тихий смехРазвеется как дым.А буду смел, – замучу тех,Кому я был родным.
Пустынной полночью зимыЯ слышу вой волков,Среди могильной душной тьмыХрипенье стариков,Гнилые хохота чумы,Кровавый бой врагов. —
Забытый раненый солдат,И стая хищных птиц,Отца косой на сына взгляд,Развратный гул столиц,Толпы глупцов, безумный рядЖивотно-мерзких лиц. —
И что же? Я ли создал их?Или они меня?Поэт ли я, сложивший стих,Или побег от пня?Кто демон низостей моихИ моего огня?
От этих тигровых страстей,Змеиных чувств и дум, —Как стук кладбищенских костейВ душе зловещий шум, —И я бегу, бегу людей,Среди людей – самум.
«Стучи, тебе откроют. Проси, тебе дадут...»
Стучи, тебе откроют. Проси, тебе дадут.– О, Боже! Для чего же назначен Страшный Суд?
В тюрьме
Мы лежим на холодном и грязном полу,Присужденные к вечной тюрьме.И упорно и долго глядим в полумглу, —Ничего, ничего в этой тьме!
Только зыбкие отсветы бледных лампадС потолка устремляются вниз.Только длинные шаткие тени дрожат,Протянулись – качнулись – слились.
Позабыты своими друзьями, в стране,Где лишь варвары, звери да ночь,Мы забыли о Солнце, Звездах, и Луне,И никто нам не может помочь.
Нас томительно стиснули стены тюрьмы,Нас железное давит кольцо,И как духи чумы, как рождения тьмы,Мы не видим друг друга в лицо!
Избранный
О, да, я Избранный, я Мудрый, Посвященный,Сын Солнца, я – поэт, сын разума, я – царь.Но предки за спиной, и дух мой искаженный —Татуированный своим отцом дикарь.
Узоры пестрые прорезаны глубоко.Хочу их смыть: Нельзя. Ум шепчет: «Перестань...»И, с диким бешенством, я в омуты порокаБросаюсь радостно, как хищный зверь на лань.