И смотрел я, зачарован,
Ничего не говоря,
Как скрывала ты смущенье
Флером – синим, как моря.
О, молчанье нашей встречи,-
Все тобой озарено!
Так недавно это было,
А для сердца так давно!..
1908
А ЕСЛИ НЕТ?…
А если нет?… А если ты ушла,
Чтоб не прийти ко мне на панихиды?
Кто даст ответ?
Одна лишь ты могла,
Но ты полна обиды…
А если нет?
Какая грусть… Как мраморна печаль…
Как высока, свята и вдохновенна!
Но пусть, но пусть.
Разбитая скрижаль -
Осколком драгоценна…
Какая грусть!
Мыза Ивановна
УТРЕННИЙ ЭСКИЗ
Сегодня утром зяблики
Свистели и аукали,
А лодку и кораблики
Качели волн баюкали.
Над тихою деревнею
Дышали звуки, вешние,
И пред избушкой древнею
Светлела даль поспешнее.
Хотелось жить и чувствовать
Зарей студено-ясною.
Смеяться и безумствовать
Мечтой – всегда напрасною!
Мыза Ивановка
1909
У БЕЗДНЫ
О, юность! о, веры восход!
О, сердца взволнованный сад!
И жизнь улыбалась: “вперед!”
И смерть скрежетала: “назад”…
То было когда-то тогда,
То было тогда, когда нет…
Клубились, звенели года -
Размерены, точно сонет.
Любил, изменял, горевал,
Звал смерти, невзгоды, нужду.
И жизнь, как пират – моря вал,
Добросила к бездне. Я жду!
Я жду. Я готов. Я без лат.
Щит согнут, и меч мой сдает.
И жизнь мне лепечет: “назад”…
А смерть торжествует: “вперед!”
НЕНУЖНОЕ ПИСЬМО
Семь лет она не писала,
Семь лет молчала она.
Должно быть, ей грустно стало,
Но, впрочем, теперь весна.
В ее письме ни строчки
О нашей горькой дочке.
О тоске, о тоске,-
Спокойно перо в руке.
Письмо ничем не дышит,
Как вечер в октябре.
Она бесстрастно пишет
О своей сестре.
Ах, что же я отвечу
И надо ли отвечать…
Но сегодняшний вечер
Будет опять, опять.
Веймарн
ЗАРЕЮ ЖИЗНИ
Зарею жизни я светом грезил,
Всемирным счастьем и вечным днем!
Я был так пылок, так смел, так весел,
Глаза горели мои огнем.
Мир рисовался – прекрасен, дивен.
Прожить – казалось – я мог шутя…
Зарею жизни я, был наивен,
Зарею жизни я был дитя!
Закатом жизни порывы стихли,
Иссякли силы и жар погас.
Мне жаль сердечно, не знаю – их ли,
Погибшей грезы ль, но – близок час.
Он, ироничный, пробьет бесстрастно,
Я улетучусь, тоской объят…
Зарею жизни – все в жизни ясно!
Закатом жизни – всему закат!
1907
СПУСТЯ ПЯТЬ ЛЕТ
Тебе, Евгения, мне счастье давшая,
Несу горячее свое раскаянье…
Прими, любившая, прими, страдавшая,
Пойми тоску мою, пойми отчаянье.
Вся жизнь изломана, вся жизнь истерзана.
В ошибке юности – проклятье вечное…
Мечта иссушена, крыло подрезано,
Я не сберег тебя, – и жизнь – увечная…
Прости скорбящего, прости зовущего,
Быть может – слабого, быть может – гения…
Не надо прошлого: в нем нет грядущего,-
В грядущем – прошлое… Прости, Евгения!
1910
СОНМЫ ВЕСЕННИЕ
Сонные сонмы сомнамбул весны
Санно манят в осиянные сны.
Четко ночами рокочут ручьи.
Звучные речи ручья горячи.
Плачут сирени под лунный рефрен.
Очи хохочут песчаных сирен.
Лунные плечи былинной волны.
Сонные сонмы весенней луны.
1909
ВЕСНА
Вечер спал, а Ночь на сене
Уж расчесывала кудри.
Одуванчики, все в пудре,
Помышляли об измене.
Шел я к Ночи, – Ночь навстречу.
Повстречалися без речи.
– Поцелуй… – Я не перечу…
И – опять до новой встречи.
Шел я дальше. Незнакомка
Улыбнулася с поляны,
Руки гнулись, как лианы,
И она смеялась громко.
Вместо глаз синели воды
Обольстительного юга,
Голос страстный пел, как вьюга,
А вкруг шеи хороводы.
Заводили гиацинты
С незабудками с канавок…
Я имел к миражам навык,
Знал мечтаний лабиринты.-
И пускай, кто хочет, трусит,
Но не мне такая доля.
И сказал я: “Дева с поля,
Кто же имя девы вкусит?”
Уже, уже нить лесная,
Комаров порхают флоты…
Тут ее спросил я: “Кто ты?”
И прозвякала: Весна – я!
ПОД НАСТРОЕНЬЕМ ЧАЙНОЙ РОЗЫ
1. Октава
От вздохов папирос вся комната вуалевая…
Свой абрис набросал на книге абажур.
В вазетке на столе тоскует роза палевая,
И ветерок ее колышет весь ажур.
Пугает холодок, а вдохновенье, скаливая,
Зовет меня в леса из копоти конур.
Я плащ беру и верный хлыст,
И чайной розы сонный лист.
2. Газелла
И все мне доносится чайная роза
Зачем тосковала так чайная роза?
Ей в грезах мерещились сестры пунцовые…
Она сожалела их, чайная роза.
Ее обнадежили тучи свинцовые…
О! влага живительна, чайная роза…
Дыханьем поила закаты лиловые
И лепеты сумерек чайная роза…
В груди ее таяли чаянья новые
Их пела случайная чайная роза.
Мыза Ивановка
ПОЭЗА О НЕЗАБУДКАХ
Поет Июнь, и песни этой зной
Палит мне грудь, и грезы, и рассудок.
Я изнемог и жажду незабудок,
Детей канав, что грезят под луной
Иным цветком, иною стороной.
Я их хочу: сирени запах жуток.
Он грудь пьянит несбыточной весной;
Я их хочу: их взор лазурный чуток,
И аромат целебен, как простор.
Как я люблю участливый их взор!
Стыдливые, как томны ваши чары…
Нарвите мне смеющийся букет,
В нем будет то, чего в сирени нет,
А ты, сирень, увянь в тоске нектара.
Мыза Ивановка
МОЙ САД
П. М. Кокорину
Войди в мой сад… Давно одебрен
Его когда-то пышный вид.
Днем – золочен, в луне – серебрян,
Он весь преданьями овит.
Он постарел, он к славе алчен,
И, может быть, расскажет он,
Как потерял в нем генерал чин,
Садясь в опальный фаэтон.
И, может быть, расскажет старец,
Как много лет тому назад
Графиня ехала в Биарриц
И продала поспешно сад;
Как он достался генеральше,
Как было это тяжело,
И, может быть, расскажет дальше,
Что вслед за тем произошло.
А если он и не расскажет
(Не всех доверьем он дарит…)
Каких чудес тебе покажет,
Какие дива озарит!
И будешь ты, когда в росе – лень,
А в сердце – нега, созерцать
Периодическую зелень
И взором ласкою мерцать.
Переживать мечтой столетья,
О них беззвучно рассуждать,
Ждать девушек в кабриолете
И, не дождавшись их, страдать…
Мой тихий сад в луне серебрян,
А в солнце ярко золочен.
Войди в него, душой одебрен,