ЖУТКАЯ ПОЭЗА
О, нестерпимо-больные места,
Где женщины, утерянные мною,
Навек во всем: в дрожании листа,
В порыве травном к солнечному зною,
В брусничных и осиновых лесах,
Во всхлипах мха – их жалобные плачи…
Как скорбно там скрипенье колеса!
Как трогательно блеянье телячье!
На севере и рощи, и луга,
И лады дум, и пьяненькие сельца -
Однообразны только для пришельца:
Для северян несхожесть их легка.
Когда-нибудь я встречу – это так!-
В таком лесу унылую старуху,
И к моему она приблизит уху
Лукавый рот. Потом за четвертак
Расскажет мне пророчная шарманка
О их судьбе, всех жертв моих. Потом
Я лес приму, как свой последний дом…
Ты – смерть моя, случайная цыганка!
1914. Февраль
Одесса
РОНДО ОРАНЖЕВОГО ЗАКАТА
Невымученных мук, невыгроженных гроз
Так много назади, и тяжек сердца стук.
Оранжевый закат лианами оброс
Невыкорченных мук.
Оранжевый закат! ты мой давнишний друг,
Как лепеты травы, как трепеты берез,
Как щебеты мечты… Но вдруг изменишь? вдруг?
Заплакать бы обжогом ржавых слез,
В них утопить колечки змейных скук
И ждать, как ждет подпоездник – колес,
Невысмертивших мук!
Веймарн
1918. Август
ЕВГЕНИЯ
Это имя мне было знакомо -
Чуть истлевшее пряное имя,
И в щекочущем чувственность дыме
Сердце было к блаженству влекомо.
Как волна – броненосцу за пену,
Как за плен – бег свободный потока,
Это имя мне мстило жестоко
За забвенье, позор, за измену…
Месть швырнула в лицо мне два кома,
Кома грязи – разврат и бескрылье.
Я кончаюсь в неясном усилье…
Это имя мне жутко знакомо!..
1909
КОГДА НОЧЕЛО
Уже ночело. Я был около
Монастыря. Сквозила просека.
Окрест отгуживал от колокола.
Как вдруг собака, в роде мопсика,
Зло и неистово залаяла.
Послышались осечки хвороста,
И кто-то голосом хозяина
“Тубо!” пробаритонил просто.
Лес заветрел и вновь отгуживал
Глухую всенощную, охая.
Мне стало жутко, стало нужно
Людей, их слова. Очень плохо я
Себя почувствовал. Оглушенный,
Напуганный, я сел у озера.
Мне оставалось верст одиннадцать.
Решительность меня вдруг бросила,-
От страха я не мог подвинуться…
Дылицы
1911. Июль
ПЯТИЦВЕТ I
Заберусь на рассвете на серебряный кедр
Любоваться оттуда на маневры эскадр.
Солнце, утро и море! Как я весело-бодр,
Точно воздух бездумен, точно мумия-мудр.
Кто прославлен орлами, ах, тому не до выдр!..
1910. Сентябрь.
РЕГИНА
Когда поблекнут георгины
Под ало-желчный лесосон,
Идите к домику Регины
Во все концы, со всех сторон.
Идите к домику Регины
По всем дорогам и тропам,
Бросайте на пути рябины,
Дабы назад вернуться вам.
Бросайте на пути рябины:
Все наши скрестятся пути,
И вам, искателям Регины,
Назад дороги не найти.
1918. Лето
Веймарн.
ЛИРОБАСНЯ
Бело лиловеет шорох колокольчий -
Веселится лесоветр;
Мы проходим полем, мило полумолча,
На твоей головке – фетр,
А на теле шелк зеленый, и – босая.
Обрываешь тихо листик и, бросая
Мелкие кусочки,
Смеешься, осолнечив лоб.
…Стада голубых антилоп
Покрыли травы, покрыли кочки…
Но дьяконья падчерица,
Изгибаясь, как ящерица,
Нарушает иллюзию…
Какое беззаконье!
– Если хочешь в Андалузию,
Не езди в Пошехонье…
____________________
Улыбаясь, мы идем на рельсы;
Телеграфная проволока
Загудела;
Грозовеет облако,-
К буре дело.
____________________
Попробуй тут, рассвирелься!..
1911
НА ПРЕМЬЕРЕ
Овеев желание грезовым парусом,
Сверкая устовым колье,
Графиня ударила веером страусовым
Опешенного шевалье.
Оркестромелодия реяла розою
Над белобархатом фойэ.
Графиня с грацией стрекозовой
Кусала шоколад-кайэ.
Сновала рассеянно блесткая публика
Из декольтэ и фрачных фалд.
А завтра в рецензии светскою рубрикой
Отметится шикарный гвалт.
1911
ДИССО-РОНДО
Ожили снова желанья…
Воспоминаний папирус
Снова ветреет, как парус,
И в бирюзе умиленья
Призрак сияния вырос.
Блекло-сапфировый ирис
Вяло поет новолунье,
Льется душа снова через
Слова желанья.
Мысли, как сон, испарились
В прямости жизненных линий;
Долго со Злом мы боролись,
Отдых найдем в Аполлоне.
Снова сердца разгорелись,
Слова желанья!
1911. Февраль
ТЕНЬ АПЕЛЬСИНОВОЙ ВЕТКИ
ИЗ ТИН-ТУН-ЛИНГ
Одиночила в комнате девушка.
Взволновали ее звуки флейты,-
Голос юноши в них… Голос, чей ты?
О, застынь в напряженной мечте ушко!
Чья-то тень на колени к ней падает,-
Из окна апельсинная ветка.
“Разорвал кто-то платье мне метко”,-
Грезит девушка с тайной отрадою…
Веймарн, мыза Пустомержа
1912. Август
ШАНТАЖИСТКА
Так Вы изволите надеяться, что Вам меня удастся
встретить
Уж если не в гостиной шелковой, так в жесткой
камере судьи?
Какая все же Вы наивная! Считаю долгом Вам
заметить:
Боюсь, Вы дело проиграете, и что же ждет Вас
впереди?…
Конечно, с Вашею энергией, Вы за инстанцией
инстанцию:
Съезд мировой, затем суд округа, потом палата и
сенат.
Но только, знаете, любезная, не лучше ль съездить
Вам на станцию,
И там купить билет до Гатчины, спросив в буфете
лимонад.
Он охладит Ваш гнев трагический, и Вы, войдя
в вагон упруго,
Быть может, проведете весело в дороге следуемый час.
И, может быть, среди чиновников Вы повстречаете
экс-друга,
Который – будем же надеяться! – не поколотит вовсе
Вас!..
Приехав к месту назначения, Вы с ним отправитесь
в гостиницу.
Он, после шницеля с анчоусом, Вам даст…
Малагу-Аликант!
Вам будет весело и радостно, Вы будете, как
именинница,
Ах, при уменьи, можно выявить и в проституции
талант!..
Зачем же Вы мне угрожаете и обещаете отместки?
Зачем же нагло Вы хватаетесь за правосудия набат?
Так не надейтесь же, сударыня, что я послушаюсь
повестки
И денег дам на пропитание двоякомысленных ребят!
1912. Ноябрь
ШАНСОНЕТКА ГОРНИЧНОЙ
Я – прислуга со всеми удобствами -
Получаю пятнадцать рублей,
Не ворую, не пью и не злобствую
И самой инженерши честней.
Дело в том, что жена инженерская
Норовит обсчитать муженька.