Так ли страшно опозданье,Если в звоне вешних струйБыло первое свиданье,Первый в жизни поцелуй!
Если счастье не из книжки,Если нынче где-то тамБродит он, ее парнишка,Улыбаясь звездным вспышкам,Людям, окнам, фонарям…
Если нежность их созрела,Школьным догмам вопреки.Поцелуй – он был несмелым,По-мальчишьи неумелым,Но упрямым по-мужски.
Шли то медленно, то быстро,Что-то пели без конца…И стучали чисто-чисто,Близко-близко их сердца.
Так зачем худое слово?Для чего нападок гром?Разве вправду эти двоеЧто-то делают дурное?Где ж там грех? Откуда? В чем?
И чем дочь громить словами,Распаляясь, как в бою,Лучше б просто вспомнить мамеСад с ночными соловьями,С песней, с робкими губами –Юность давнюю свою.
Как была счастливой тоже,Как любила и ждала,И тогда отнюдь не строже,Даже чуточку моложеМама дочери была.
А ведь вышло разве скверно?До сих пор не вянет цвет!Значит, суть не в том, наверно:Где была? Да сколько лет?
Суть не в разных поколеньях,Деготь может быть везде.Суть здесь в чистых отношеньях,В настоящей красоте!
Мама, добрая, послушай:Ну зачем сейчас гроза?!Ты взгляни девчонке в душу,Посмотри в ее глаза.
Улы бн ись и в ерь зара неВ золотинки вешних струй,В это первое свиданье,В первый в жизни поцелуй!
Пылкая душа (Шутка)
Женщина в силоновой пижамеМедленно захлопнула роман.Хрустнула холеными рукамиИ завороженными глазамиПосмотрела в сумрачный туман.
Муж чертил, сутулясь у стола,А она под тихий шум метелиВновь, листая том, произнесла:– Вот ведь люди как любить умели!
Ради милых уходили в бой,Ревновали, мучились, рыдали,Шли на плаху, жертвуя собой,Даже разум от любви теряли.
Скажешь, я не труженица? Пусть!Но хочу и я, чтоб жгучий бред,Чтобы муки, чтоб мольба и грусть!Женщина я все же или нет?!
И не хмурь, пожалуйста, бровей!С каждым днем в тебе все больше прозы.Что ты знаешь про огонь страстей,Про мольбу, страдания и слезы?
Что могу я вспомнить из прошедшего?Где тот яркий взрыв в моей судьбе?Что ты сделал в жизни сумасшедшего?– То, что я женился на тебе…
Стихи об одной любви
Он так любовь свою берег,Как берегут цветы.И так смущался, что не могСказать ей даже «ты».
Он ей зимой коньки точил,Для книжек сделал полку,Все чертежи ее чертилИ тайно в паспорте хранилЗеленую заколку.
Она смеялась – он светлел.Грустила – он темнел.И кто сказал, что будто нетЛюбви в шестнадцать лет?!
К тому, что будет впереди,Навстречу всей вселеннойБежали рядом два пути,Сближаясь постепенно.
Робея под лучами глаз,Не смея губ коснуться,Он не спешил: настанет час,Когда пути сольются.
Когда придут взамен тревогСлова «люблю» и «да»И над скрещеньем двух дорогНе робкий вспыхнет огонек,А жаркая звезда.
И жизнь была бы хороша,Презрей он ту «услугу».Но раз не вынесла душа,И он, волнуясь и спеша,Во всем открылся другу.
Тот старше был и больше зналИ тем слегка гордился.– Ты просто баба, – он сказал, –Как маленький, влюбился!
Любовь не стоит ни гроша,Коль сердце только тает.Запомни: женская душаНесмелых презирает!
Она ж смеется над тобойПочти наверняка.Да где характер твой мужскойИ твердая рука?!
Потребуй все. Не отступай!Смелей иди вперед!Она – твоя! Не трусь и знай:Кто любит – не уйдет!
И чтоб в любви не знать обид,Запомни навсегда:Что грубость девушка простит,А глупость никогда!
Весенний ветер ли подул,Коварен и лукав,Иль друга речь, иль крови гул,Но парень, выслушав, кивнул:– Возможно, ты и прав…
Звенела ночь, луна плыла,Как ворон, мгла кружила,И хоть растеряна была,Она и вправду не ушла,Наверное, любила.
Гремели зори у рекиКантатами скворцов,И мчались дни, как огоньки,Как стрелы поездов.
Теперь волнениям конец!Победа и покой!Но почему же стук сердецПодавленный такой?