Истинное покаяние уже здесь, на земле, приносит дивные плоды. Оно вселяет в сердце христианина успокоение и услаждение, восстанавливает между людьми разрушенный мир, разрешает недоумения, врачует душу от вражды и памятозлобия. По словам епископа Игнатия, «покаяние вводит в сердце ощущения благодатные, чуждые падшему естеству, научает ум и сердце истинному Богослужению, научает приносить Богу единую приемлемую Им жертву от падшего человеческого естества: сокрушение и смирение духа. Дух человеческий, пришедший в это состояние, вступает в общение с Духом Божиим, в чем и заключается обновление и спасение человека» [1783].
Все святые шли путем постоянного покаянного подвига, и чем больше они преуспевали в нем, тем более чувствовали необходимость в покаянии. В подтверждение этой истины епископ Игнатий приводит жизнь (житие) преподобного Сисоя Великого. Преподобный Сисой Великий проводил подвижническую жизнь в египетской пустыне и был преисполнен многих даров Святого Духа; однако когда наступила его кончина, он выразил желание остаться еще на некоторое время в земной жизни, чтобы усовершенствоваться в покаянии.
У христианина, духовная жизнь которого основана на покаянии, жажда покаяния к концу жизни поглощает все другие пожелания и стремления.
Читая письма епископа Игнатия в хронологическом порядке, невольно замечаем, что желание предаться покая{стр. 593}нию в уединении было в его душе на протяжении всей жизни. Еще будучи послушником и живя в Площанской пустыни (1829), он ищет уединения и с этой целью поселяется вместе с Михаилом Чихачовым отдельно от монастырской братии в монастырском саду. Но с непреодолимой силой жажда покаяния побуждает его искать уединения к концу жизни. В 1860 году Преосвященный пишет: «Я молю Бога, чтоб даровал мне поприще покаяния. По моему мнению: я еще не начинал покаяния и вполне разделяю мнение преподобного Исаии Отшельника, …что доколе человек находится в развлечении и попечении, дотоле он не может стяжать покаяния» [1784].
В 1862 году, удалившись от бурь житейского моря в пристань покаяния — обитель, Владыка писал своему брату Петру Александровичу, пожелавшему оставить губернаторство в Ставрополе и удалиться в монастырь к брату-святителю, следующее: «Нам обоим уже недолго странствовать на земле. Моли Бога, чтоб даровал остаток земной жизни провести в покаянии, этот великий дар Божий, дар вечный, как имеющий решительное влияние на нашу судьбу в вечности. Св. Тихон Воронежский перед кончиною своею особенно благодарил Бога за то, что ему дан был этот дар. Точно: при кончине именно окажется вся драгоценность этого дара» [1785].
В своей жизни епископ Игнатий нашел бесценный дар — «село покаяния»; найдя его, он стремился поделиться им с людьми, жаждущими обновить свою духовную жизнь. Тех людей, которые были близки к нему, он поучал покаяния словом и примером своей жизни, для последующих же поколений истинных богоискателей он оставил свои произведения, которые исполнены духом покаяния и на основе этой добродетели научают читателей всех времен совершать подвиг своего спасения.
Свое стремление не только самому быть обладателем дара покаяния, но и сообщать его другим, епископ Игнатий прекрасно выразил в одном из своих писем: «…Милосердый Господь, дарующий рабам Своим все в известное Ему время, да дарует мне странствующему приют покаяния. Да дарует Он мне этот драгоценный дар! и поделюсь я сокро{стр. 594}вищами, доставляемыми покаянием, с друзьями моими о Господе. Дар покаяния — залог вечного блаженства. Убеленный покаянием да вниду в рай, куда не будут впущены те, которых ризы не убелены покаянием. Да узрю там любящих меня о Господе, да припаду вместе с ними к стопам Господа, не скрывшего от нас село покаяния, на котором сокровен драгоценный бисер спасения. Наконец, желающий купить это село, должен продать все имение свое, чтоб купить село покаяния. Пусть буду жить купцом! Пусть буду обладать этим духовным даром во спасение мое и ближних!» [1786]
VII. Молитва
Еще в детстве научившись молиться и всю свою жизнь пребывая в делании ее, епископ Игнатий из личного опыта знал, какое большое значение имеет молитва в духовной жизни христианина.
Среди своих современников Владыка видел почти повсеместное оскудение правильного понимания молитвы и оставление истинного молитвенного подвига. Он писал: «В настоящее время — существенная нужда в правильной молитве, а ее-то и не знают! …Существенно нужно правильное понимание молитвы в наше время! Она — существенный, единственный руководитель в наше время ко спасению» [1787].