Преобладающее большинство поступающих в монастыри состоит из юношей. В зрелом возрасте в монастыри вступают очень немногие, а в старости редкие.
Вступившим в обитель в зрелом и в пожилом возрасте очень трудно бывает привыкнуть к монастырской жизни, они часто возвращаются в мир и, по замечанию епископа Игнатия, даже не могут понять, что значит «монашество».
Те же из них, кто остается в обителях, редко бывают способны к истинному монашескому деланию и чаще всего способны усвоить лишь внешнюю сторону монашеской жизни.
На основании тщательного изучения житий святых епископ Игнатий убедился, что большинство преподобных иноков вступило в монастыри в юном возрасте (около 20 лет).
«Старость была признана святыми Отцами не способной к монашеской жизни1859, — пишет Преосвященный Игнатий, — …она окрепла в навыках и образе мыслей, притуплены ее способности… Напротив того, многие отцы вступили в монастыри в детском возрасте и достигли высокого духовного преуспеяния по причине цельности произволения, непорочности, прямого стремления к добру и восприимчивости, столько свойственной детскому возрасту»1860.
На основании всего вышеизложенного епископ Игнатий в долгие годы управления тремя обителями всегда с радостию принимал в свою обитель юных и очень был осторожен, принимая поступающих в зрелом возрасте.
Зная из своего целожизненного опыта, что как воспрещение молодым людям вступать в обители, так и другие надуманные меры не принесут пользы монашеству, епископ Игнатий в то же время всей душой осознавал необходимость возрождения монашества. При этом он понимал, насколько трудное это дело и с какой осторожностию и осмотрительностию нужно приступать к нему.
В одном из писем он писал епископу Леониду (Краснопевкову): «Спаси Вас, Господи, за любовь Вашу к монашеству… Старые здания должно исправлять с большой осмотрительностию и знанием дела: иначе исправление может превратиться в разрушение»1861.
Владыка Игнатий в глубине души свой сознавал, что никакие внешние мероприятия не способны улучшить состояние монашества, что возродить его могут лишь «мужи духоносные», знающие как теорию, так и практику монашеской жизни, что возрождение монашества должно начаться изнутри, из самого монашества.
Знал святитель Игнатий и то, что возрождение монашества не произойдет до тех пор, пока каждый инок не будет вести правильную духовную жизнь.
В своих богомудрых творениях он преподал как современному ему монашеству, так и всем последующим поколениям иноков прекрасное руководство для прохождения правильного внутреннего подвига, который один может возродить греховное человеческое естество. «Духовный подвиг образует истинных, сознательных монахов… Он, один он может ввести в монастыри и поддержать в монастырях строго-нравственный порядок… образуя в братстве духовную силу и связь», — писал епископ Игнатий1862.
Лишь правильная духовная жизнь инока приводит его к духовному обновлению, и в этом обновлении каждого инока заключается тайна возрождения всего монашества.
II. Телесный и духовный подвиг монаха
Телесный подвиг. Вновь вступивший в обитель должен первоначально приучить себя к правильному прохождению телесного подвига.
Телесный подвиг обнимает наружное поведение инока в монастыре, монастырские послушания и все подвиги, совершаемые при участии тела: пост, стояния на молитве, земные поклоны и т. д.
Сам Владыка по вступлении своем в монастырь, несмотря на слабость своих физических сил, прошел суровую школу трудовых послушаний. Он работал на поварне, в трапезной, на рыбной ловле, а исполняя послушания келейника у отца Леонида, был у него даже кучером.
Опытно зная пользу от трудовых послушаний, епископ Игнатий считал, что физический труд необходим для каждого новоначального инока, особенно для того, кто имеет крепкое здоровье. Но истинную пользу приносит тот труд, который избран не по своей воле, а назначен монастырским начальством «за послушание». «Произвольные труды, совершаемые по прихоти, особенно с отвержением покорности, как бы ни были велики, не только не приносят никакого духовного плода, но, напротив того, будучи сами последствием самомнения и гордости, чрезвычайно усиливают эти страсти в иноке, совершенно отчуждают его от христианского благодатного образа мыслей, то есть от евангельского смиренномудрия»1863, — писал Пресвященный.
1859
Исключения из этого правила весьма редки. Например, преподобный Павел Препростый, но и его первоначально преподобный Антоний Великий не хотел принять в обитель, считая, что старость не способна к иноческим подвигам. Павлу Препростому было 60 лет.