Духовное делание заключается в том, чтобы дать уму и сердцу занятие богоугодное. Подвиг этот весьма труден, но без него невозможно достигнуть совершенства.
Как тело без души мертво, так и телесный подвиг без духовного бесплоден. Душа оживляет тело, а духовный подвиг оживляет телесные подвиги инока. Тело без души подвергается тлению и издает зловоние, так и наружное благочестие без умного делания «сперва оказывается чуждым духовного плода, потом заражается тщеславием, самомнением…» и другими трудно выявляемыми страстями.
В одном из писем епископ Игнатий пишет, что при одном телесном жительстве «вводится в душу самомнение и развиваются душевные страсти, которых телесный делатель и заметить в себе не может, и даже не подозревает присутствия их. Ему нельзя избежать самомнения, ему нельзя не видеть своего благовидного поведения и своих подвигов и наружных дел», но телесный делатель не удостоится той милости от Бога, которую Господь «дарует всем рабам Своим, работающим Ему и телесным, и духовным подвигом»1873.
Каждый инок должен стремиться освоить не только телесный подвиг, но и быть делателем умного подвига, ибо, по словам Преосвященного Владыки, «без истинного умного делания монашество есть тело без души».
Признавая тесную связь между телесным и духовным подвигом, епископ Игнатий считал, что его поколение иноков по слабости сил не способно к великим телесным подвигам, которые могли совершать иноки первых веков. Поэтому он советует инокам его и последующих поколений основное внимание, основные силы употреблять на стяжание духовного подвига. Значение духовного подвига для монашества того времени прекрасно раскрыто епископом Игнатием в письме к Санкт-Петербургскому митрополиту Исидору: «По настоящему положению монашества в России, и вместе по состоянию общества в духовно-нравственном отношении, ближайшее ознакомление и монашества, и общества с правильным образом подвижничества оказывается особенно нужным и полезным. Уважение к телесному подвигу, когда он предоставлен лишь самому себе, уважение, воздававшееся во времена простоты, миновало. Миновало оно по той весьма естественной причине, что монахи, занимающиеся исключительно телесным подвигом, не могут дать должного ответа в монашеской жизни ни себе, ни братиям своим, живущим посреди мира… Духовный подвиг… он один может облечь монаха во всеоружие для отражения… враждебных Церкви учений, сообщая монаху ощущение гармонии между Евангельским учением и свойствами души человеческой… Самый телесный подвиг, приведенный к нормальному значению своему подвигом духовным, действует в подвижнике с особенною благотворностию, которой он чужд, когда действует один»1874.
Чтение Евангелия и творений святых Отцов. Так как Евангелие есть основа духовной жизни инока, то, естественно, что основным келейным занятием новоначального должно быть чтение всего Нового Завета. При этом новоначальному епископ Игнатий рекомендует сперва изучить заповеди Христа Спасителя в Евангелиях от Матфея и Луки. Изучение евангельских заповедей должно заключаться в посильном практическом исполнении их, а не в теоретическом, школьном познании. Практическое усвоение заповедей, изложенных у евангелистов Матфея и Луки, помогает лучше усвоить и весь Новый Завет.
Когда новоначальный встанет на путь деятельного исполнения евангельских заповедей, ему можно приступить к изучению святых Отцов.
Епископ Игнатий чтению писаний святых Отцов придавал большое значение для духовного роста инока. Но, зная склонность людей (особенно молодых) к увлечению прочитанным, он предостерегал новоначальных от чтения книг, не соответствующих их духовным понятиям. Если книга написана для безмолвников и живописует об обилии духовных плодов, доставляемых безмолвием, то в новоначальном она непременно возбудит желание оставить свою обитель и где-либо в уединенном месте предаться безмолвию. Если же книга написана для общежительных монахов и говорит о том совершенстве, которого может достигнуть инок под руководством старца, то в новоначальном может возгореться желание строжайшего жительства в полном повиновении старцу. Но, по замечанию епископа Игнатия, «Бог не дал нашему времени ни того, ни другого из этих жительств».
Новоначальный, находясь под сильным влиянием прочитанной книги и не находя в окружающей его действительности того, о чем прочитал, может с большим ущербом для своей духовной жизни оставить свою обитель ради несбыточной мечты найти где-либо совершенное жительство.