Если же этими словами ты его не убедишь, то, во всяком случае, их будет достаточно для нас – [простых] людей. Если же игемон будет человеколюбив, если порадует тебя и выслушает, то тут ты сможешь с блеском защититься, заставив замолчать и устыдив клеветников. [Они умолкнут,] ибо Спатал не будет проводить время в роскоши[51], но будет брошен в оковы, его повесят [на дыбе] и пронзят [крюком] ребра. Мастера пытки искусны в изобличении притворства, некие [светлые головы] изобрели [в наши дни] «когти» – инструмент, имеющий силу научного силлогизма: то, что открывается благодаря ему и ему подобным приспособлениям, есть сама истина.
Если таким образом с тебя будут сняты обвинения, ты покинешь суд с гордостью победителя, будучи чист и выглядя чистым. Если же и после того, как я изложил то, что, как мне кажется, сделать в твоих интересах, а ты так ничего и не сделаешь, и не пойдешь к судье, – знай, что Дикэ видит и знает истину. Око богини видит всё: и Ливию, и то ущелье, и те крики (были ли они на самом деле, или они суть выдумки), бегство Эмилия, то, что он претерпел, что при этом сказал и что услышал (если он в самом деле говорил и слышал). Она знает, невинен ли ты, чист ли ты перед Богом как делом, так и помыслом. Однако мы – [обычные] люди – поверим в твою чистоту не прежде, чем ты оправдаешься. Мы не подадим тебе руки и не разделим с тобой трапезы[52], мы боимся демонов мести Эмилия, боимся, касаясь тебя, напечатлеть на себе проклятие. Есть и на нас свои пятна, но не следует прибавлять к ним чужой скверны.
5 (14). Анисию[53]
Таким именно образом и помогают дети родителям. Благодарю. Карнас[54] пришел ко мне с мольбами о защите, и Бог сделал их еще более заслуживающими уважения: ибо как священник[55] может равнодушно смотреть на арест человека в дни поста (хотя бы он и был в этом аресте лично заинтересован)? [Ни один честный священник не потерпит на своих глазах этого!] Человек, приведший к нам Карнаса, не отпускал его; Карнаса у него отняли [мои люди][56]. Да, я в долгу пред тобой за некоторое утеснение [твоих властных полномочий], но мы вынуждены быть человеколюбивыми к виновным и виноватыми пред безвинными.
6 (49). Феотиму[57]
К тем, на кого гневен Пентаполь, причисляется и Петр – человек, безыскусно идущий к [полному] уничтожению законов[58]. Я же ненавижу идущих к этому. Это знает и Бог, и Диоскурид[59]. Но Петр похрабрее Диоскурида. Его возбуждает имущество: сначала он грабит, потом объявляет собственностью, а затем уже пытается оформить отнятое в собственность через суд. Даже если он терпит поражение в суде, рука его властвует. Так вот он действует. Сначала он насильственным образом захватил кувшин, был обвинен в этом, посрамлен, однако отнятого не вернул, но стал грозить избиением служителям правосудия. Исполнившись праведного гнева и полагая, что там, где руки частных лиц сильнее закона, нет жизни, – я побудил светлейших мужей вынести приговор, поспешив на помощь устроению государства, ибо в случае, если бы Петр достиг своего, мы вскорости увидели бы множество маленьких петек. В этом деле я благодарен замечательному Мартирию[60], ибо он более других негодовал вместе со мной и во всем был готов помогать мне. Пусть бы Бог воздал ему за это добром! Что до Анфимия[61], то было бы прекрасно, если бы он не сделал ничего дурного [Мартирию], когда Петр, как он грозится, подаст апелляционную жалобу, обратившись к нему. Чтобы этого не случилось, настоятельно прошу тебя – прошу и тебя самого, и через тебя замечательного человека и философа Троила[62] – не допустите, чтобы этот человек посредством закона преступил закон[63]. Я же забочусь и о Пентаполе, и об одном моем друге, для которого не хочу стать причиной несчастий. Не мне отыскивать способ, каким дать отпор сикофанту, но тебе – изобретательнейшему в средствах к достижению прекрасного.
51
Имя этого человека образовано от слова, обозначающего одновременно сластолюбие, разврат и роскошное женское украшение (отсюда игра слов у Синезия).
53
Письмо датируется первой половиной февраля 411 г. Анисий – военный губернатор Верхней и Нижней Ливии. Ему адресованы еще шесть писем из дошедшего до нас собрания.
55
Здесь Синезий, уже будучи епископом, нарочито говорит о себе как о священнике, уводя разговор из административной плоскости и выдвигая на первый план доводы человеколюбия.
56
Получив это письмо, Анисий вполне мог выместить свою досаду на человеке, посланном сопровождать Карнаса: Синезий, понимая это, оправдывает его в глазах Анисия.
57
Письмо отправлено из Кирены в Константинополь в начале марта 411 г. влиятельному другу и соотечественнику Синезия (которого тот сам некогда рекомендовал Олимпию, живущему в Александрии – Письмо 39 (99), написанное в 399 г.), сделавшему карьеру при дворе (вероятнее всего, он служил придворным поэтом при Троиле и Анфимии).
59
Из Письма 1 (95) мы знаем, что это один из друзей Синезия, боровшийся вместе с ним против Юлия (вероятно, представитель местной аристократии).
60
Мартирий – родственник и соотечественник Синезия, один из адресатов (наряду с Геродием) Письма 59 (19), рекомендованный в Письме 63 (91) Троилу как любитель словесности.
61
Речь идет о соратнике Аврелиана, Синезия и Троила по антиготскому восстанию 400 г., префекте претория Востока с 405 по 414 г. и фактическом правителе Империи с 408 по 414 г. Ср.: Письма 7 (73), 122 (51).
62
Троил – константинопольский друг Синезия, советник Префекта претория Анфимия (405–414 гг.), глава литературно-философского кружка.