Выбрать главу

7 (73). Троилу[64]

Поскольку ты и философ и филантроп, то к тебе должен я кричать о несчастьях, пришедших в родную землю, которую ты почтишь благодаря ее преданному философии гражданину[65] и пожалеешь благодаря кротости своей природы; благодаря тому и другому постараешься поднять упавшую. Тебе это по силам, ибо [общий наш друг] Анфимий[66] обладает и [благородной] природой, и удачей и искусством[67] – [вещами необходимыми] для спасения полисов[68]. Многим для этого обладает он благодаря Богу, но величайшее благо – друзья, а величайший из друзей – Троил. [Молю тебя,] прими мое письмо близко к сердцу, не пробегай его просто глазами, ибо орошено оно многими моими слезами!

Почему, в самом деле, Финикией не управляют финикийцы, выходцы из Келесирии – Келесирией, египтяне начальствуют где угодно, но только не в Египте, и одни только ливийцы властвуют над своей страной?[69] Не потому ли, что они одни обнаглели до последних пределов и решили низвергнуть закон? [Да, дело обстоит именно так,] ибо чем многочисленнее и ужаснее кары для преступников, тем более их порочная природа восстает против закона.

Должно было Киренскому Пентаполю совершенно погибнуть, однако Голод и Война еще не сделали все, что следовало; напротив, они медлили, губили мало-помалу, так что мы сами отыскали способ быстро погубить оставшееся. Это именно и предсказывал нам оракул, древний оракул о гибели Пятиградия, мы слышали его от наших отцов и дедов: «Ливии гибель несут развращенные власти» – таков именно [сохранившийся до наших дней] фрагмент пророческого речения[70].

Однако, даже если приговор уже изречен, вы должны изобрести какой-то способ отсрочить зло. Ведь и искусство врачей – это не искусство избавить человека от смерти, ибо смерть в природе человека, а искусство не препятствует ничему природному осуществиться, но встраивает отсрочку в необходимое. Того же мы ждем и от искусства управления: пусть оно придет на помощь природе в борьбе против болезни, пусть оно не торопит гибели! Не допусти в счастливые дни правления великого Анфимия уничтожения римской провинции, лежащей в центре управляемых Римом земель! Скажи ему [Анфимию], да, скажи во имя самого Слова: «Не от тебя ли исходит недавний закон[71], который, в традиции древних законоположений, угрожает многими и тяжелыми карами всякому домогающемуся власти в родной стране? Почему же ты не разгневаешься на тех честолюбцев, которые уродуют[72] твое правление? Если они не скрываются от тебя, ты совершаешь несправедливость [оставляя их безнаказанными], если же ты не замечаешь их, то это [преступная в твоем положении] беззаботность!» Не следовало бы так поступать мужу, наделенному высшей властью, но сосредоточиться более всего на том, чтобы избирать в правители лучших из имеющихся. Божествен и великолепен промысл, неустанно заботящийся о выборе благого мужа, ибо попечение об одном есть в этом случае и забота о целой провинции[73]. Поэтому следует сразу же лишать всякой надежды оскорбляющих законы, невзирая на которые они властвуют, вопреки которым они делают долги, отдавая нас в залог, как если бы мы были их собственностью. Остановите это зло! Пришлите нам правителей законопослушнее нынешних – правителей, не знающих нас и нам неизвестных, которые решают дела на основании природы [самих дел], а не [сложившихся уже] чувств к каждому.

Да, так оно и есть: приплыл господин, недавно бывший [нашим] политическим противником, он возбудил со своего судейского кресла раздоры между гражданами[74]. Тут же подняло голову и иное [до поры поникшее] зло[75]. Пирушки стали предметом сикофантии[76]; за благосклонность женщины он заплатил несчастьями граждан; по его воле возникли [лже-]обвинители. Тот, кто не хотел выступить инициатором противозаконного судопроизводства над другим, оказывался осужден сам, если не был осужден еще прежде. Мы сами видели, как был брошен в оковы человек, не обвинивший [наместника Верхней Ливии] в том, что тот положил конец хорошему правлению [своей областью] посредством хищения общественных сумм[77]. Правильнее сказать даже, что не видели, ибо нам запретили навестить его, как если бы мы были нечисты [совестью] или враждовали с Царем. Так продолжалось, пока [клевреты Андроника] не получили все, чего хотели: человек стал свободен, но уже как обвинитель Геннадия [в воровстве]. Однако наш Пентаполь неоднократно получал немалые выгоды от правления Геннадия Сирийца, и самая важная из них состояла в том, что силой разума и убеждения он управлял так, что, не замечая того, мы вкладывали в общественные дела средств более, чем мог бы от нас добиться посредством официальных распоряжений самый жестокий и слывущий суровым правитель. И никто не рыдал, никто не лишался своих полей. Все эти наши вклады [в государственный бюджет при Геннадии] можно было бы справедливо назвать благочестивыми пожертвованиями, сделанными безо всякого принуждения и кнута. Что же до должностных лиц, то они с горечью вспоминают то, что ныне прекращено, переживают с горечью настоящее.

вернуться

64

Письмо написано в июле/августе 411 г., отправлено из Кирены в Константинополь. О Троиле см. выше прим. 62. Ему адресованы также Письма 52 (118), 63 (91), 94 (123), 95 (26), 156 (112).

вернуться

65

Синезий имеете виду себя.

вернуться

66

Об Анфимии см. выше прим. 61.

вернуться

67

            Это сочетание качеств (φύσις, τέχνη и τύχη) встречаем уже у Платона. Ср.: Платон. Законы, 888е5; 889а5, b2.

вернуться

68

            В вопросе о взаимоотношении центральной и местной власти Синезий приветствует максимальную самостоятельность курий (местных советов) и ценит деятельность людей, подобных Анфимию и Аврелиану, проводящих такую политику.

вернуться

69

Запрет быть губернатором в своей провинции восходит к Ранней империи: центральная власть боялась чрезмерного укрепления власти местных аристократов, поскольку это могло угрожать ей самой. В Дигестах Юстиниана (XXIII, 2, 38) находим также запрет для губернаторов жениться на уроженках управляемых ими провинций. Андроник же, о котором пойдет речь ниже, купил свою должность вопреки общему правилу.

вернуться

70

Об этом речении ничего более не известно.

вернуться

71

            В дошедших до нас юридических сборниках этот «недавний закон» не фигурирует.

вернуться

72

Букв.: «рвут на куски», διαρρηγύναι.

вернуться

73

Ср.: О царстве, 27 (т. 1, с. 82–83).

вернуться

74

            Речь идет об Андронике – новом гражданском губернаторе Пентаполя, вернувшемся из Константинополя (где он, после переговоров с нужными людьми, успешно приобрел эту должность по сходной цене).

вернуться

75

Ср.: Платон. Государство, IX. 573d-е.

вернуться

76

Т. е. позорнейшего и наихудшего вида лжесвидетельства, при котором доносчику отходило имущество осужденного.

вернуться

77

            Т. е. не выдвинул ложного обвинения против гражданского губернатора Геннадия, предшественника Андроника. Вероятно, Андронику это было нужно, чтобы оправдать свое внезапное назначение на место человека, прекрасно справлявшегося со своими обязанностями. О достойном правлении Геннадия см. ниже.