— А ну все замерли!
Неожиданно все действительно замерли, и стало очень тихо, и все это напоминало остановившийся кадр какого-то дурацкого боевика. Вадим глубоко вздохнул и вытер рукавом взмокшее лицо.
— Александр Дмитриевич, — он попытался выдавить из себя извинительные нотки, но получилось совсем иначе — твердо и почти сурово: — Мои ребята сегодня нашли старушку, которая гуляет с собакой. Ей показали фотографию Карины, и она сказала, что видела эту девочку. Девочка шла по двору совсем одна и ела мороженое. Сначала мы решили, что старушка обозналась. А теперь я точно знаю: если ей показать Карину, она её узнает.
— Маски кота и мыши… на похитителях… — просипел из-под стола Казик. — Это Том и Джерри, это из мультфильма. Такие маски мог придумать только ребенок.
Грибанов сжал виски совершенно белыми пальцами и глухо застонал:
— Лида, принеси телефон. Или я прикажу обыскать дом…
ГЛАВА 31
Дочь плакала и просила прощения.
Жена рыдала, но ничего не просила.
Мать просто молчала и, кажется, ни на что не реагировала.
Однажды лет в пятнадцать Саша Грибанов попал в крепкую драку. Эта драка не имела к нему никакого отношения, просто он оказался в ненужный момент в неподходящем месте. И получил в челюсть — в общем-то, совершенно случайно, как говорится, "налетел на кулак". Он даже ничего не успел понять — отключился и словно на мгновение умер. А когда ожил, вдруг ощутил, что вокруг другая, совершенно непривычная для него жизнь. Эта жизнь протекала где-то внизу — там ходили люди, ездили машины, росли деревья, стояли дома… А сам он парил в воздухе и на всё смотрел с высоты, только смотреть было трудно, потому что глаза застилал туман, а уши были словно заткнуты ватой. Он напрягал зрение и слух, он улавливал движения и звуки, но всё это воспринимал отрывочно, какими-то отдельными мазками, и удивлялся, что не может всё собрать воедино, не может ухватить всё разом, не может понять всё ясно. А ещё он видел самого себя, лишенного четких очертаний, но вполне узнаваемого, и слышал свой голос, но с трудом понимал, о чём же говорит. И это тоже удивляло.
Потом ему объяснили: результат шока, так бывает.
Сейчас он испытал то давнее детское ощущение. Но совсем не удивился. Напротив, вроде как "увидел" шевеление собственных мыслей и "услышал" собственный внутренний голос, который сказал: всё так и не иначе, и постарайся ухватить главное, потому что полностью понять ты ничего не сможешь. И он покорно согласился, хотя давным-давно забыл, что такое покорность.
Сквозь "туман" он видел людей, которые ходили не в ботинках и не в одноразовых тапочках, а просто в носках, и даже узнавал некоторые лица, например, коренастого блондина и высокого шатена, регулярно дежуривших в подъезде, а теперь переминающихся в этих самых носках посреди комнаты.
Сквозь "вату" он слышал голоса, и даже улавливал отдельные фразы, понимая пусть не всю суть, но хотя бы отрывочный смысл сказанного, и опять же ничему не удивлялся, лишь устало проглатывал отрывочную информацию.
…Лидия Сергеевна, никогда особо не обращавшая внимания на охранников, около года назад вдруг обратила на них внимание, стала иногда останавливаться около них, разговаривать о чем-то незначительном, а потом начала подбрасывать им кое-какие деньги, вроде бы за мелкие услуги — открыли дверь, поднесли сумку, вызвали лифт… Вообще-то брать чаевые у обитателей дома запрещалось, но у жены босса… Как откажешься? Да и деньги — сначала мелкими купюрами, потом покрупнее — постепенно превратились во вторую зарплату, и от такого тоже трудно было отказаться. А месяца два с половиной назад вдруг всё прекратилось, и словно разом закончился праздник, а кому же понравится, когда праздник заканчивается в самый разгар?
В тот день дежурил Алексей, и Лидия Сергеевна вдруг не прошла мимо, как обычно в последнее время, а задержалась и сказала, что для него и Павла есть работа, за которую каждый может получить по двадцать тысяч долларов. Для Александра Дмитриевича это, может, и не сумма, а Павел с Алексеем таких денег никогда в руках не держали. Но Алексей всё равно ответил, что надо понять, какая это работа и ежели вдруг киллеры понадобились… Лидия Сергеевна тут же возмутилась, дескать, подобные вещи о ней думать — это форменное безобразие. И ушла, и снова перестала обращать на охранников внимание.
Примерно через неделю Алексей сам её остановил, напомнил о разговоре, и жена босса снизошла. Да причем ещё как — назначила встречу в квартире Алексея и приехала туда на такси.