— Н-да… Попал ты, Антон, в историю. Специально не придумаешь… Полиция, конечно, сама тебя со мной и Грибановым не свяжет. Но Александр Дмитриевич наверняка просветит. И в тебя, боюсь, теперь вцепятся. И постараются всех собак навешать, — мрачно изрек Лагутин. — Не исключаю публичного скандала, будь оно неладно!
— Вы что, считаете, в похищении могут обвинить меня?! — изумился Ряшенцев.
— Нет — меня! А тебя — в сообщничестве!
Ряшенцев помотал головой, словно стряхивая с себя нечто омерзительное, и стал похож на собаку, стряхивающую с себя воду. Легкие жидкие волосы мгновенно рассыпались и повисли, как собачьи уши.
— Но ведь нужны доказательства… — пробормотал он.
— Да, нужны. Но никаких доказательств не будет, взять их неоткуда.
— Ну вот! — радостно "завилял хвостом" Антон Федорович.
— Зато шум поднимется. И придется давать какие-то публичные объяснения. И хуже того — оправдываться перед московским руководством. Я это всё с Грибановым проходил. Он тогда мелким кооператором был, а теперь…
Лагутин обозлился. Почти так же сильно, как в Москве, узнав, что Грибанов его обошёл. Он, Лагутин, — власть. А власть, которая вынуждена оправдываться, — слабая власть. А если еще придётся признаваться, что твой помощник посреди рабочего дня просто за костюмчиком явился и потому в историю влип, вообще станешь всеобщим посмешищем.
Это что ж за такие поганые дни пошли?!
На столе зазвонил телефон. Лагутин зло глянул на красный огонек, означающий вызов из приемной, и ткнул пальцем в клавишу громкой связи.
— Виктор Эдуардович, пришел полковник Плахов. Вы договаривались, — напомнила секретарша.
"Ну да, — досадливо подумал Лагутин, — за сынка своего ходатайствовать явился. Чтобы тот из Высшей школы экономики на хорошее место в Москве переместился". И тут же подумал уже без досады, а даже с некоторым воодушевлением, что именно сейчас визит заместителя начальника областного УВД очень даже кстати.
— Иди, Антон, к себе, — кивнул Лагутин на дверь. — Я сейчас кое-что выяснить постараюсь.
Разговор о сыне, предварительно начатый еще зимой, завершился минут за семь. Конечно, Виктор Эдуардович всё понимает и, конечно, окажет содействие, благо, соответствующие связи имеются.
Григорий Васильевич Плахов крайне признателен? Считает себя вечным должником? Не стоит! Солидные люди могут себе позволить такую роскошь, как взаимопомощь.
— Вы всегда могли на меня рассчитывать, а теперь особенно, — заверил полковник. — В жизни ведь всякое случается.
Он встал и протянул ладонь. Лагутин пожал ладонь и чуть задержал её в своей руке со словами:
— А теперь у меня есть к вам дело, Григорий Васильевич.
— Всегда пожалуйста, — с готовностью откликнулся полковник и снова опустился в кресло.
— Вы ведь знаете Александра Дмитриевича Грибанова, президента компании "Город"? — спросил Виктор Эдуардович, нисколько не сомневаясь, что конечно же знает.
— Известный товарищ… — подтвердил Плахов.
— И знаете, какая беда у него сегодня произошла?
— То есть? — удивился Плахов, и Лагутин озадачился: по идее уж кто-кто, а замначальника УВД должен быть в курсе.
— У этого известного товарища неизвестные господа сегодня похитили единственную дочь.
— Что-о?!
Такое изумление полковник сыграть никак не мог, и Лагутин не просто озадачился, а совершенно конкретно насторожился. Получалось, Грибанов всё скрывает. По крайней мере, на данном этапе. Но почему?
— У Грибанова сегодня похитили дочь, — повторил Виктор Эдуардович.
— У нас нет такой информации… — с сомнением произнес полковник.
— Значит, Грибанов этот факт решил скрыть. Похоже, решил обойтись силами собственной службы безопасности.
— А вы… откуда? — нахмурился Плахов.
— Случайно. Стечение обстоятельств.
И Лагутин рассказал всё, что узнал от Ряшенцева.
— Странная ситуация… — покачал головой полковник. — По-хорошему, вмешаться бы надо. — По лицу Плахова было видно, что вмешиваться ему совсем даже не хочется. — Но заявления у нас нет. И никакой информации — официальной, сами понимаете, — тоже нет. Ни от семейства, ни от этих модников… из салона. То есть ни от потерпевших, ни от свидетелей. Разве что ваш Ряшенцев…
— От Ряшенцева ничего не будет.
— Ну а тогда… — Полковник вздохнул, причем с явным облегчением. — Оснований у нас нет. Если к Грибанову сунемся, скажет, что дочка заболела или куда-нибудь уехала, или еще что… В общем, пошлет куда подальше, несмотря на чины. Кто другой не насмелился бы, а этот… сами понимаете.